Изначально некромагичка намеревалась попросту устроить вражине добротное сотрясение внутренних органов. Причём, тройное: первое в момент рывка, второе, самое внушительное, — при ударе, и последнее — при столкновении насекомого-переростка со стеной. В мире нет по-настоящему неуязвимых и бессмертных. Есть лишь те, кто грамотно спрятал свои слабые точки.
Слечна Глашек сделала пару шагов назад и выставила перед собой скрученную в спираль ленту: кинетический щит, призванный противостоять физическим атакам, ежели такие будут со стороны зверюги. Девушка наблюдала. Она пыталась по поведению противника попытаться оценить степень ущерба, который удалось нанести последним ударом, и уже на основании новых сведений перестроить тактику боя. Именно так. Синеглазка и не рассчитывала одолеть неизвестное противоестественное существо, когда выстраивала ветвистые планы на основании найденных следов жизнедеятельности создания: лишь продержаться достаточно долго, чтобы в должной мере изучить врага.
Имея дело с магическими тварями, следовало держать ухо востро. Как-то слечна Глашек чуть руки не лишилась, взращивая простенького растительного гомункулуса. А ведь то было простой случайностью. Кто знает, каких ещё свойств отсыпал своему творению неизвестный мастер, чьего умения хватило, чтобы не просто обойти ограничения закона сохранения массы, так ещё и сделать это таким образом, чтобы итоговая зверюга не ощущалась неполноценным нежизнеспособным уродцем? Такому специалисту вполне могло прийти в голову воткнуть своему детищу гравитационный — или ещё какой — компенсатор сотрясения внутренних органов.
Впрочем, покамест монстр не демонстрировал признаков хорошего самочувствия. Его конечности — кстати, их было четыре, а не шесть, сколько и полагалось иметь добропорядочному насекомому, — разъезжались. Созданию приходилось распахнуть надкрыльники, чтобы высвободить дополнительный инструмент контроля равновесия. Не особо полезный, впрочем, в ситуации, когда предназначенная для полётов ажурная пластинка то и дело немилосердно сталкивалась на полной скорости с неподатливым бетоном стены. Кроме того, часть движений чудовища выглядела так, словно бы тряпица у него на пасти, препятствовавшая выходу кислоты, привела к переизбытку той едкой густой жижи в «что-там-у-него-вместо-глотки» и спазматическим рвотным позывам.
Выглядело это всё крайне болезненно. Однако, у слечны Глашек не было ни единой причины предполагать, что эта машина убийств вообще способна испытывать боль. Девушка вполне допускала, что зверюга лишь притворялась раненной, дабы заманить к себе противника и сразить его неожиданным ударом. Некромагичка и сама была любительницей этого несложного трюка.
