Как будто этого было мало, оружие раскалялось в моих руках, и я ощущал нестерпимый жар от него даже через толстые перчатки. Затем от жара хрустнули обе зажатые в пальцах склянки с эликсиром лечения, и только после этого я вывалился из нестерпимого пекла в живительную прохладу. И тут же, как и запланировал, бросил оружие и сумку на землю, и покатился по ней, чтобы сбить пламя, если вдруг что на мне загорелось. По моим ощущениям я весь горел, так что заранее продуманная тактика лишней мне не показалась.
Силой воли заставил себя открыть глаза, они от того ужаса, что пережили, открываться не хотели. Наверное, сказывалось и то, что я подсознательно боялся, что весь жестоко обгорел, а видеть таким себя никому не захочется.
Осмотр себя, когда все же раскрыл веки, лишним не оказался. Несмотря на несколько кульбитов по густой зеленой траве, мои сапоги и меховые трусы продолжали весело полыхать. Это какой же нужен жар, чтобы толстая кожа, загоревшись, не желала потухнуть! Как будто ее бензинчиком спрыснули! Тут же скинул все с себя, но тут обратил внимание, что из отверстия на шее в панцире повалил дым, и жжет меня под панцирем что-то не по-детски. Оказалось, что панцирь так раскалился, что моя нательная рубаха, как я и надеялся, признанная системой частью нижнего белья, и оставшаяся под ним, от него начала тлеть. Выхватил из сумки одну из фляг с водой, половину залил в дымящееся отверстие, а половину вылил на голову. Панцирь, едва на него попала вода, зашипел, но дым из-под него идти перестал.
Глава 8
Раньше были цветочки…
Облился водой весь еще раз, затушил сапоги и меховые трусы, вытащил несколько склянок на лечение и жадно выхлестал весь эликсир из них. Боль тут же уменьшилась, принялся себя осматривать. Итоги были неутешительные.
Несмотря на то, что огонь был по колено, а накладную бороду я обильно облил водой, я потерял и ее, и ту жалкую поросль, что начала отрастать под ней. Брови тоже отправились в ад. Придется, как вернусь, попросить Ликвола придумать для меня еще и накладные брови. Авось потом не отклеятся в самый неподходящий момент. Свои волосы на голове сохранил, но полуторачасовая работа Ликвола пришла в полную негодность. Сделанная им «прическа сурового воина» с полезными статами превратилась в копну спутанных поблекших волос с обгоревшими кончиками. И хана всем бонусам от канувшей в лету прически.
Немного прочухавшись, оглянулся на мост. Покачал головой, заметив, что чудом избежал смерти. Прекрасно было видно по моим следам сразу же после моста, что последнюю часть пути по нему я пробежал по самой его кромке над пропастью. Ясное дело, когда вынужден бежать с закрытыми глазами, с прямой неизбежно сбиваешься. Сантиметров пять еще бы влево, и мой поход в данж закончился бы на дне глубокой пропасти. Скорее всего, я бы, конечно, не убился, если бы голова уцелела при падении, за счет моей пятисекундной неуязвимости успел бы восстановить здоровье эликсирами лечения, но система наверняка выкинула бы меня из данжа за сход с предписанного маршрута.
