Затерянный город | страница 69



«Искатели» сомкнули щиты. Три воина полностью перегородили брешь, но дела складываются плохо. Азиатов выжило больше, чем мы предполагали. Вторая волна атакующих показалась среди руин. Они осыпали территорию усадьбы градом стрел и, сменив оружие, тоже ринулись на приступ.

— Всем отходить! К башне! — зычно прокричал Ярослав.

Разговаривать некогда. Нещадно тратя энергию хрусталита, прикрываю «Искателей» мгновенными включениями «призрачного щита», но азиатов слишком много. Они уже перелезли через стены и наседают со всех сторон. Еще немного и нас перебьют.

Город по-прежнему охвачен хаосом спорадических трансформаций. Несмотря на напряжение схватки, взгляд то и дело подмечает перемены. Пожары пошли на убыль, но разрушения усугубляются. Земля под ногами дрожит, покрываясь трещинами, а местами — проваливается, ведь уровнем ниже проходит городская канализация. Движок «Края Бездны» как будто пережевывает попавшие под его власть территории, не только оживляя неписей, но и меняя назначение построек. Стремительные процессы отдают откровенным сюром. Прямо на моих глазах соседние руины густо поросли какими-то фантастически красивыми цветами, вместо аромата источающими яд, а часть внутреннего дворика вдруг с грохотом просела, увлекая в обвал нескольких врагов.

Нас осталось трое. С трудом сдерживая натиск, отступаем к единственному входу в башню.

Окрестности внезапно содрогнулись от серии мощных тектонических толчков. Что удивительно, стены усадьбы устояли, а вот на месте сгоревшей апельсиновой рощи вмиг образовались ветвистые овраги, — оттуда полыхнуло мертвенным сиянием и вдруг поперли какие-то твари. Они двигались, словно приливная волна, карабкаясь друг по другу, источая безумие, неся лишь смерть.

Атака азиатов мгновенно захлебнулась. Нас разделили мобы. Там, где за века забвения оказались погребены статуи окаменевших существ, земля начала бугриться!..

…Я отшатнулся, чудом избежав удара топора.

Минотавр, попытавшийся снести мне голову, выглядел скверно. Над его фигурой в прошлом явно потрудились мародеры, вырвавшие нейросферу. Стряхнув окаменение, он тем самым заработал множество глубоких ран. Все сколы и трещины превратились в кровоточащие разрывы плоти.

Обезумевший от боли и ярости, он вслепую машет топором.

Отпрянув и избежав еще одного сокрушительного удара, я вонзил копье ему в сердце. Как по мне, — милосердная и быстрая смерть. Кровью он истекал бы долго.

Мускулистый, закутанный в лохмотья бычара пошатнулся. На миг мы встретились взглядами. Он смотрит с лютой ненавистью, а я с оттенком ужаса и удивления, — его взор угасает, в развороченной груди зияет множество ран, но в шок меня повергло отнюдь не месиво плоти. Фигуру минотавра вдруг окутала хорошо знакомая зеленоватая дымка. Она сочится из ран, вырывается из ноздрей и рта, формируя подобие призрачной фигуры, которая отделилась от рухнувшего на колени тела и, воспарив над исковерканной землей, медленно поплыла прочь, сквозь битву, уже не обращая внимания на происходящее, лишь оставляя за собой медленно тающий след эктоплазмы.