Луиза Зольмиц отметила, что это было последним из политических приключений бывшего канцлера, вызывавшего всеобщее недоверие. Облегчение, которое она почувствовала, и доверие, которым прониклась после первоначального смятения, были типичны для большинства представителей среднего класса в Германии. Гитлера поддерживали во многом еще из-за того, что в середине 1933 года он уже восстановил порядок на улицах и стабильность на политической сцене, а теперь сделал это еще раз. На следующий день после операции перед Имперской канцелярией собрались толпы народа, поющие «Хорст Вессель» и торжественно заявляющие о своей верности партии, хотя не совсем понятно, что двигало ими: воодушевление, нервозность или облегчение. По всеобщему признанию, быстрые и решительные действия Гитлера шли на пользу его репутации. Контраст с беспорядочностью и радикализмом партии, по мнению многих, был здесь еще сильнее, чем раньше[52]. Многие, как, например, бывший социал-демократ Йохен Клеппер, были шокированы убийством жены Шлейхера, которую ни в чем нельзя было подозревать[53]. Только самые недовольные режимом с горечью отмечали, что единственное, что было плохого в этой чистке — это то, что было казнено слишком мало нацистов[54].
Чистка получилась весьма масштабной. Гитлер сам сообщил Рейхстагу 13 июля 1934 года, что было убито 74 человека, а арестованных у одного только Геринга было более тысячи человек. В общей сложности как минимум 85 человек были убиты без каких-либо судебных разбирательств[55]. 12 убитых были депутатами Рейхстага. Лидеры СА и их люди в большинстве своем ничего не подозревали; на самом деле многие из них встретили смерть, будучи уверенными, что их арест и казнь совершаются по приказу армии, и клялись в вечной преданности фюреру. В последующие дни продолжились аресты и увольнения, направленные в основном на самые буйные и испорченные элементы в рядах штурмовиков. Алкоголизм, гомосексуализм, воровство, бунтарское поведение — все, что обеспечило штурмовикам дурную славу, старательно вычищалось. Пьяные драки с участием штурмовиков все еще продолжались, но уже не в таких опасных количествах, в каких это происходило в последние месяцы перед 30 июня 1930 года. Лишенные иллюзий, лишенные своих функций, неспособные более самоутвердиться, штурмовики начали в массовом порядке уходить из организации, только в августе и сентябре 1934 года оттуда ушло 100 000 человек. С 2,9 миллиона в августе 1934 года численность СА упала до 1,6 миллиона в октябре 1935-го и 1,2 миллиона в апреле 1938 года. Прием новобранцев ограничивался строгими требованиями и квотами. Многие молодые люди не стали вступать в отряды из-за того, что снизился уровень безработицы и в 1935 году была введена воинская повинность
