. Конечно же, необходимо было придумать какой-то способ перевести всю эту неуемную энергию в нужное русло. Но руководство СА только усугубило положение, пытаясь направить агрессивную энергию членов организации на то, что руководитель обергруппы СА «Восток» Эдмунд Хейнес назвал «продолжением немецкой революции»
[9]. Как глава СА, Эрнст Рём, выступая на многочисленных парадах и собраниях в первые месяцы 1934 года, схожим образом подчеркивал революционную природу нацизма и начинал открытые атаки на руководство партии и в особенности немецкой армии, старших офицеров которой штурмовики обвиняли в том, что они в 1932 году на время отстранили их от их дел по приказу бывшего рейхсканцлера Генриха Брюнинга. Рём сильно встревожил армейских офицеров своим заявлением о том, что он собирался сделать штурмовиков основной частью национальных вооруженных сил, которые должны превзойти, а затем, возможно, и заменить рейхсвер. Гитлер пытался отделаться от Рёма, сделав его в декабре 1933 года министром без портфеля, но учитывая, что на той стадии кабинет становился все более и более бесправным, это не принесло большой практической пользы и не вытеснило истинных амбиций Рёма, состоявших в том, чтобы получить должность военного министра, занимаемую в то время представителем армии генералом Вернером фон Бломбергом
[10].
Лишенный реальной власти в центре, Рём начал строить в рамках СА свой собственный культ и продолжал проповедовать необходимость дальнейшей революции[11]. В январе 1934 года радикализм штурмовиков выразился на практике: они ворвались в отель «Кайзерхоф» в Берлине и сорвали празднование дня рождения бывшего кайзера, который там отмечала группа армейских офицеров[12]. На следующий день Рём послал Бломбергу меморандум. Возможно, преувеличивая для выразительности его значение, Бломберг говорил, что согласно требованиям меморандума СА должны были заменить рейхсвер как основную вооруженную силу страны, обучение традиционному военному делу нужно было запретить и передать эту функцию штурмовикам[13].
Офицеры рейхсвера увидели в штурмовиках нарастающую угрозу. С лета 1933 года Бломберг изменил позицию армии с формального политического нейтралитета на все более открытую поддержку режима. Бломберга и его соратников соблазнило данное Гитлером обещание значительно увеличить немецкую военную мощь, восстановив призыв. Их покорили заверения Гитлера в том, что он будет вести агрессивную внешнюю политику, которая достигнет своего апогея в возвращении земель, которые у Германии отобрал Версальский договор, и начале новой захватнической войны на востоке. Бломберг, в свою очередь, подчеркнуто демонстрировал свою верность Третьему рейху, приняв «Арийский параграф», запрещавший евреям служить в армии, и включив свастику в армейскую символику. Хотя это были преимущественно символические жесты, например, по настоянию президента Гинденбурга евреев — ветеранов войны не могли уволить, на самом деле уволено было только около семидесяти солдат, однако это были серьезные уступки нацистскому режиму, которые показывали, в каких близких отношениях армия была с новым политическим режимом
