Хотя примеры вроде эволюции тлей в опыте Г. Х. Шапошникова достоверны, будучи повторены на иных объектах (4–08; Ч-10а), и вселяют надежду на объяснение широкого круга явлений биоэволюции, но всё это — в рамках уже реализованной диасети. О появлении эмерджента (принципиально нового) можно сегодня сказать очень немногое. См. главы 3 и 5.
* * *
Всякая картина мира обязана быть единой — иначе это не картина мира. Здесь не место излагать и обсуждать историю обществ, но один социальный пример актирефа привести нужно, это пассионарный этногенез, основная идея Л. Н. Гумилева [2003]. Хотя взгляды самого Гумилева хаотичны и мало кем признаны, но термин «пассионарность» вошел в употребление, и замены ему нет. Обсуждение его далеко вышло за рамки идей Гумилева [Давыдов, 2008], так что игнорировать его было бы недальновидно. Даже если всё у Гумилева окажется неверным, его огромная заслуга останется в том, что он первый всерьез указал на необходимость ввести биологическую компоненту в историческую науку. До него про этногенез писали, но без ссылок на биологию.
У Гумилева же история смыкается с биоэволюцией. Движущей силой этногенеза служит у него пассионарность Р («способность к целенаправленным сверхнапряжениям») людей и, прежде всего, вождей. Ей противостоит инстинкт самосохранения I. У пассионариев P > I, у гармоничных особей P = I, у субпассионариев P < I. Пассионарии есть в любом обществе всегда, но в момент пассионарного толчка они становятся многочисленными и начинают определять облик этноса. Он становится агрессивным и, мигрируя и смешиваясь с иными этносами (метисация), порождает новый этнос или даже суперэтнос. Толчок всегда есть, по Гумилеву, итог массовой мутации, которая происходит под действием космической причины[23]. Новый этнос сразу же становится восприимчивым к новациям, поскольку люди в массе растут не в тех условиях, что их предки, но плоды новшеств обычно достаются не им самим, а лишь потомкам. Затем, с падением пассионарности этноса, в нем начинают преобладать гармоничные особи (таковы фазы надлома, инерции, гомеостаза), а затем субпассионарии (фаза обскурации, т. е. распада этноса; часто она смазана и даже сметена приходом нового этноса на месте старого). Фазу инерции обычно видят как прогресс, что и произошло в 19 в. с Западной Европой.
Легко видеть, что свойства этноса образуют направленный во времени ряд, а свойства совокупности этносов — рефрен. Причем роль активных деятелей (и вождей всех уровней, и рядовых) в этногенезе несомненна. Подробнее см. далее, главу 5.
