Рубайят | страница 25



339
Утро сыплет из облака розовые лепестки,
Будто на землю сыплются розы из чьей-то руки.
Чашу лилии розовым я наполняю вином,
Ибо с неба жасмины слетают на берег реки.
340
Путями поисков ты, разум мой, идешь
И по сто раз на дню твердить не устаешь:
«Цени мгновение общения с друзьями!
Ты — луг, но скошенный, — опять не прорастешь!»
341
Подражанье, повторенье — мира этого дела.
Если бы не повторенье, жизнь бы праздником была, —
Награждались бы старанья, исполнялись бы желанья,
А возмездия угроза бесполезная спала.
342
Приемли, что дает круговорот времен,
И с полной чашею, как шах, садись на трон,
Бунт и покорность — прах перед лицом аллаха, —
Испей же твой фиал, что миром поднесен!
343
Жизнь твою режут острой косой ночи и дни.
Но не владычат пусть над тобой ночи и дни!
С полной чашей радуйся, пой — ночи и дни.
Смертен ты. Вечной идут чередой ночи и дни.
344
Опять, как в пору юности моей,
Наполню чашу, ибо счастье в ней.
Не удивляйтесь, что горчит вино,
В нем горечь всех моих минувших дней.
345
Пей вино! В нем источник бессмертья и света,
В нем — цветенье весны и минувшие лета.
Будь мгновенье счастлив средь цветов и друзей,
Ибо жизнь заключилась в мгновение это.
346
Руины прошлого размыл разлив. И краше —
С краями полная — блистает жизни чаша.
Не будь беспечным, друг. Судьба, как тать в ночи,
Придет и унесет пожитки жизни нашей.
347
Будь жизнь тебе хоть в триста лет дана —
Но все равно она обречена,
Будь ты халиф, или базарный нищий,
В конечном счете — всем одна цена.
348
Мир — мгновенье, и я в нем — мгновенье одно.
Сколько вздохов мне сделать за миг суждено?
Будь же весел, живой! Это бренное зданье
Никому во владенье навек не дано.
349
Друг, не тревожься, удел свой вверяя судьбе,
И не горюй о потерях в напрасной борьбе,
Ибо когда разорвется каба[71] твоей жизни, —
Что не сбылось, что сбылось — безразлично тебе.
350
Доколе быть рабом своих алканий
И поисков напрасных, и страданий?
Уйдем и мы, как все ушли до нас
И не исполнили своих желаний.
351
Пусть сердце мир себе державой требует
И вечной жизни с вечной славой требует.
А смерть наводит лук — и от него
Всей жизни жертвою кровавой требует.
352
В чертоге том, где пировал Бахрам,
Теперь прибежище пустынным львам.
Бахрам, ловивший каждый день онагров,
Был, как онагр, пещерой пойман сам.
353
В чертогах, где цари вершили суд,
Теперь колючки пыльные растут.
И с башни одинокая кукушка
Взывает горестно: «Кто тут? Кто тут?»
354
Мы не надолго в этот мир пришли
И слезы, скорбь и горе обрели.
Мы наших бед узды не разрешили,