— Милорд! — крикнул он в грозу. — Ч не знаю, что случилось. — Почему ты покинул меня?!
— Ты не покинут…
Голос был повсюду. Это был рев пламени. Смех в темноте. Роковое восхищение. Невозможный шторм. Кастнер повернулся, волоча за собой раненую ногу. Он резко обернулся, и лес расплылся в размазанную темноту. И тут он увидел это. На мгновение. На поляне. Прямо рядом с ним. Воплощенный ужас, насмехающийся над смертным ничтожеством. Спотыкаясь, Кастнер остановился, и у него создалось впечатление, что это какая-то жуткая тварь из потустороннего мира. Демон. Горгулья. Демон. Черный, как ночь, с рогами и крыльями адской милости.
— Не смотри на меня-а-а-а-а-а-а-а… — сказало существо голосом, от которого, казалось, разрывалось сердце.
Боль. Невероятная.
Кастнер схватился за голову и испустил вопль искренней агонии. Он прикрыл свой глаз, но жгучая мука продолжалась в глазу, которого больше не было. Он мог видеть молнии в своем сознании. Осколки цвета, не поддающиеся ни названию, ни описанию. Призрачные впечатления от мира, находящегося за пределами чувств и зрения. Он мог чувствовать сердцем. Слушать его умом. Он чувствовал вкус мира, созревшего для разрушения. Это было уже слишком. Это было уже слишком. Пусть это прекратится.
«Мир мольбою взывает и слушает,
Умоляет о чудесах и Прощении,
Выздоровлении и еды для детей,
Но может ли что-то, кроме слёз, предложить милосердная Шалья?».
Флишбах, «Дочь Смерти»
Путевой храм
Суденпасс
Хохланд
Нидригстаг, имперский год 2420
— Поднимите, поднимите его.
Слуга Дагоберта, Берндт, будучи таким же здоровяком, как и он, поднял тело Кастнера с телеги с сеном вместе с латами и всем прочим.
— Внеси его внутрь, — сказал священник, и его голос был подобен гравию на дороге, идущей рядом с дорожным храмом. Он провел короткими пальцами по своим седеющим волосам. Берндт не ответил: слуга был нем.
— У него ещё было вот это, — сказал грубый фермер, с трудом поднимая окровавленный Терминус. Дагоберт нырнул внутрь, выхватил из ящика для пожертвований пухлую пригоршню монет и вложил их в руку ошеломленного фермера, который нашел рыцаря Двухвостого Светила без сознания на краю Суденпасса. Он взял двуручный Терминус.
— Отнесите его в гардеробную, — распорядился Дагоберт, — вместе с его оруженосцем.
Когда Берндт топал по храму с рыцарем на руках, подобно оплывшей свече, грохот разбитых доспехов Кастнера привлек внимание прихожан. В основном это были путешественники: кожевники, коробейники, купцы и тому подобное, ехавшие по Суденпассу из Вольфенбурга в Мидденхейм, с несколькими постоянными посетителями с козьих ферм в предгорьях. Потревоженные глаза благочестивых присутствующих были обращены от скульптурной формы Бога-Короля к ужасному состоянию тамплиера.
