Но он становился вдруг робок и ласков при виде гнезда с птенцами или хрупкого цветка. Вот тогда-то нежность и тепло его сердца были видны лучше всего.
Мать, наделившая сына добротой, любовалась им, думая про себя, что не ошиблась, назвав его Алученте, то есть желанное, любимое дитя.
Юноша отдал отцу зайца и бросил взгляд на домик.
— Ну, иди. И делай, что я велел, — властно, но с лаской в голосе проговорил отец. — Прикройте лодку ветками, чтобы ее не высушило солнце.
…Лодку эту они смастерили в опустошенном набегами многих племен селении Котизона, откуда журавли[10] в свое время изгнали пигмеев. Эту легенду часто рассказывали старики из Краса-пары — мастер знал ее.
Один из вождей местных племен основал в давние времена деревянную крепость на берегу Тираса. Окружил ее рвом и садом, чтобы чужеземцам не так просто было ее захватить. Спустя годы вездесущие греки приплыли по реке к крепости и высадили у ее стен много воинов. Потомки вождя, охранявшие крепость, захирели к тому времени в лени и праздности и не смогли ее удержать — отдали журавлям. С тех пор их род стали называть в насмешку пигмеями…
«Что стряслось с тобой, Тирас, что ты стал таким пустынным и заброшенным? — вновь и вновь спрашивал скиталец, душу которого разбередили воспоминания. — Или кончился уже совсем наш род? Ну-у нет!»
Он вонзил топор в сухую иву, — здесь, в лощине, было много деревьев с мертвой кроной, они уже едва держались за землю.
Иву он разрубил и отнес к дому. Затем набрал сухой травы, размял ее в ладонях и насыпал на старую золу очага; поверх уложил дрова и принялся высекать огонь из двух брусков кремня, стараясь, чтобы искры попали на трут, который он извлек вместе с кремнями из кошеля у пояса. И едва только он сотворил это таинство, как хижина у Яла-чолы наполнилась запахом пахучей травы.
Яла-чола! Он повторял про себя это красивое название, чтобы полюбить его, как любил раньше другое — Краса-пара. Поначалу слово «пара» означало «солома». А так как в былые времена даки покрывали свои хижины соломой, то под словом «пара» стали подразумевать скопление хижин с соломенными островерхими крышами. Позднее дома стали покрывать камышом, дранкой или черепицей, название же осталось прежнее — «пара», что означало уже селение.
Римский поэт Овидий жил среди северных фракийских племен в течение девяти лет, с восьмого до семнадцатого года (по новому летосчислению). Говорят, будто он выучил их язык и написал на нем несколько песен или сказаний, которые передавались из уст в уста, как молитвы или заклинания.
