— Ну, как на сей раз осветили местность? — спросил полковник, просунув голову в люк и переводя дыхание.
— Отлично! — ответил Тель. — Видно как днем.
Отец пролез через люк.
— Я им высказал все, что о них думаю, — сказал он и, встав рядом с сыном, перегнулся через деревянные перила.
Телю показалось, что он слышит, как у отца стучит сердце.
— Действительно, — с удовлетворением подтвердил он, — освещение хоть куда. — И, кивнув головой в сторону полигона, заметил: — Просто невероятно! Как в сказочном фильме: сначала темная-темная ночь, а потом вдруг светло как днем и видны предметы, которые ты здесь вовсе и не ожидал увидеть.
— Можешь спуститься, — шутливо подхватил отец, — и зайти в село. Кабачок в нем еще открыт, если тебе повезет, закажешь шницель по-гамбургски и…
— …сто граммов советской водки для тебя, — тем же шутливым тоном закончил фразу сын.
— Было бы недурно, хотя с некоторых пор я предпочитаю советское шампанское.
Они, довольные, рассмеялись.
— Кроме шуток, — сказал Тель. — Однажды я действительно чуть было не соблазнился.
— Чем? — спросил отец.
— Хотел дойти до района обстрела.
— Надеюсь, ты вовремя сообразил, что эти деревеньки всего лишь деревянный муляж?
Осветительная ракета спускалась все быстрее. Наконец она потухла, и вокруг снова сгустилась черная ночь.
Тель-младший предался воспоминаниям:
— Настроение у меня тогда было паршивое, в голову лезли какие-то сентиментальные мысли. Хотелось, чтобы все домики на полигоне, сколоченные из фанеры, превратились в настоящие дома с теплыми комнатами, накрытыми столами, с перинами на постелях, с гостеприимными хозяевами. Чтобы можно было зайти в один из них, постучаться в дверь и попросить: «Впустите, добрые люди, усталого голодного офицера, который чувствует себя совсем одиноким из-за того, что его плохо приняли в полку… А собственно говоря, помнишь ли ты, отец, как я приступил к службе в нашем полку? — спросил он.
— Кажется, там у тебя была какая-то неприятная история, — припомнил полковник.
— Больше того, — возразил сын, — это была одна из самых мрачных страниц в моей жизни. Ты вот недавно спрашивал меня насчет унтер-офицера Тесена. О том, как мы его встретили в роте. По сравнению с тем, как встретили меня, — это день и ночь.
Можно сказать, что Теля, который тогда только что получил звание унтер-лейтенанта, в танковом полку вообще не приняли. Его и трех других молодых офицеров никто не ждал. Исполненные жаждой кипучей деятельности, они поначалу долго и терпеливо ожидали у широкой лестницы, ведущей в здание штаба.
