Хотя в брожении находится матросская масса почти целиком, однако, революционные настроения, тем более готовность действовать, далеко не у всех матросов на-лицо. Наиболее революционно настроены матросы, находящиеся в казармах на берегу, и судовые команды броненосца «Пантелеймон» и крейсера 1-го ранга «Очаков». На «Пантелеймоне» Сиротенко каждый вечер устраивает митинг и ведет социал-демократическую пропаганду. На собраниях военно-морской организации он заявляет, что в том случае, если броненосец отправится в плавание, на нем вспыхнет восстание. Не менее революционен и «Очаков». Это только-что законченный постройкой крейсер. Он уже стоит на рейде, но на нем продолжаются еще разного рода работы. Около трехсот вольнонаемных рабочих, постоянно занятых на крейсере, соприкасаясь с его командой, еще более поднимают ее настроение своими беседами. 8-го ноября оно разражается волнениями среди машинной команды крейсера. Командир крейсера требует, чтобы собравшаяся команда разошлась, грозит ей наказаниями. В ответ раздаются возгласы: «Долой командира!» На другой день часть команды крейсера при под’еме флага не отвечает командиру на его приветствие. Прибывающему на судно военно-морскому прокурору команда через машиниста А. Г. Гладкова заявляет жалобу на грубое обращение командира и на неудовлетворительность пищи.
В другое время такой жалобы было бы достаточно, чтобы командный состав принял решительные меры для удержания матросов в рамках дисциплины. Но теперь у начальства — даже высшего — чувствуется некоторая растерянность. Приехавший на «Пантелеймон» главный командир черноморского флота, жестокий усмиритель всех матросских волнений, вице-адмирал Чухнин, выведенный из себя обращением к нему Сиротенко, приказывает арестовать его. Команда отказывается выполнить приказание, и Чухнин вынужден покинуть броненосец. Уезжая, он приказывает свезти на берег ударники от орудий. Пловучая крепость остается, таким образом, обезоруженной.
При возбужденном настроении матросов неосторожный шаг со стороны начальства легко может толкнуть массу на выступление. Чухнин делает этот шаг 11-го ноября.
В этот день, вечером, по обыкновению должен был состояться митинг на площади между флотскими казармами и казармами Брестского полка. Тем не менее агитаторы социал-демократы, явившись на площадь в назначенный час, застают ее пустой. Оказывается, по распоряжению Чухнина ворота экипажей заперты: главный командир флота распорядился митингов во что бы то ни стало не допускать. Для этого назначено было несколько боевых рот из состава 28-го флотского экипажа
