— Дольше бы спали, засони, из-под вас тишком целый пруд утащить можно.
— Марфутка, дай нам хоть по лягушонку, нам тоже квакнуть хочется!
— Неа, я сама сперва потешусь.
Квакнула Марфутка. И все двадцать рядов лягушат как квакнут в ответ! Больше прежней волна пошла — до домов докатилась. Стекла посыпались, скамейки в воду смыло.
— Ох, цунами! Спасайтесь, кто может! Из какого океана до нас докатило? — по всей горе люди забегали, а кикиморам хоть бы что:
— Марфуточка, и нам квакнуть дай!
— Скажите словом крепким, что все лягушата в пруду мои! А я — Царица Лягушек. Так и быть — получите по лягушонку.
Заквакали сестренки от обиды:
— Как же так, Марфутка, наши ведь это лягушата…
— Дак отколдуйте, коли ваши, что они ко мне прилипли что ли?
— Не можем никак. Прочно заколдовалось. Коли сама не отдашь, нипочем не оторвать ни одного…
— Еще разочков пять квакну, может и отдам… — задается, гарцует Марфутка. Взмахнула рукой, да как квакнут они громче прежнего! Дом в болото съехал! (Люди кричат: «Держите дом!») Мост рухнул, да такая волнища пошла — чуть всю Ежовку не смыло! Кикимор из болота выкинуло — по деревьям рассыпало. Уцепились они за ветки, гроздьями висят, раскачиваются, пищат со страху: из-под ив вода ушла. Прыгать боязно.
Люди тут и вовсе побежали. Ко святой воде кинулись. На колокольне в набат ударили: гора рушится!
Тут дно затряслось, зашевелилось. Вылезла из ила лягушища-громадина, да как поддаст лапой Марфутке! Закувыркалась, полетела Марфутка. В лужу и села. Квакнула лягушка зычным голосом: мост на сваи лег, дом в гору, как улитка, пополз — на старое место встал. Стекла из брызг собрались, лягушата из Марфуткиного плена разбежались.
Люди стоят — глазам своим не верят: привиделось им что ли? Вот так морок нашел! Почудится же среди бела дня!
Посмотрела большая лягушка на Марфутку грозно (та усела даже со страху — раз в пять ростом меньше сделалась). Ничего не сказала. Да в ил и зарылась. Сорвались с веток кикиморы, в пруд попадали. А Марфутка от них наутек.
— Берите хоть всех лягушек! — верещит.
Не слушают сестренки. Крепко рассердились. Догнали Марфутку, нащипали, кулаками намолотили, за волосы надрали и прогнали из болота бедную царицу. Вот незадача!
Сидит она на самом краю болота, почти уж на сухом — по пояс в воде, в волосы разная шелуха напихана, глаза кулаком трет. Плакать не плачет — не умеют кикиморы плакать. Но обидно ей очень. Думает — что же делать? Вот так заморочка вышла! Спину почесывает — затрещина здорова была, да и прокатиться не удалось. И в болото назад хочется. Как бы исхитриться — помириться!
