Утвержденный план давал возможность в довольно короткий срок — с декабря 1941 по май 1942 года — завершить основной этап работы: провести горную подготовку всего личного состава дивизии. Позже к этому плану командование добавило разведку проходимости троп в бездорожных районах в зоне дислокации дивизии для различного рода частей, а также сборы по горной подготовке полковых команд снайперов.
Основные трудности у нас возникали из-за нехватки альпинистского снаряжения. На получение его со складов фронта рассчитывать было нельзя. Пришлось изменить последовательность занятий по разделам программы в различных частях и организовать переброску из части в часть необходимого снаряжения. Так удалось преодолеть и это препятствие.
Занятия решили проводить в районе селения Кеды. Этот район был избран по многим причинам. Кеды находятся всего в 40 километрах от Батуми. Склоны ущелья здесь круто поднимаются вверх. Перепад высот от дна ущелья до ближайших вершин и хребтов достигает 1000 метров. Заросшие лесом склоны чередуются с открытыми участками, очень удобными для обучения горнолыжной технике. На склонах много выходов скал с маршрутами различной трудности. Притоки реки Аджарис-цхали прорезали здесь небольшие ущелья с крутым падением дна, местами образующие скалистые теснины, удобные для обучения транспортировке раненых, а также боеприпасов и тяжелого вооружения в условиях сложного горного рельефа.
В соответствии с новым планом первыми вышли в горы взводы пеших разведчиков трех полков дивизии. Свободных машин в тот момент не оказалось. Разведчики в два приема с ночевкой в пути прошли с тяжелой поклажей расстояние в 40 километров.
Разместились мы в складе, где летом хранились фрукты для сушки, и в конторских пристройках. Походные кухни укрыли на случай непогоды под навесами.
Зима в горах уже вступила в свои права, особая, субтропическая зима. Снег обычно шел по ночам, и вскоре на крышах домов образовывались огромные шапки, почти удваивавшие их высоту. Днем под яркими лучами солнца в селениях, на дорогах и скалах быстро таял снежный покров. Зато на склонах он оседал и уплотнялся. А по утрам на свежем снегу можно было увидеть следы многочисленных обитателей леса. Дикие козы, лисы, зайцы успевали за ночь разрисовать ближайшие склоны сложными узорами. Грузные кабаны, которых голод гнал в селения к кукурузным запасам аджарцев, пробивали в снегу глубокие тропы и двигались по ним как по траншеям. Выбраться из таких траншей было для животных почти невозможно. Тут-то и караулили их местные жители: кто с ружьем, а кто и с топором на длинной рукоятке, употребляемым в тех местах для рубки леса. Жители не ели кабаньего мяса. Узнав об этом, наши расторопные хозяйственники стали выменивать его на пшено. Это устраивало обе стороны. Но больше всего были довольны бойцы: приварок получался отменный. И это оказалось очень кстати — дело в том, что паек по второй тыловой норме был явно маловат для бойцов и командиров, испытывавших в период занятий большие физические нагрузки. И не случайно позже, когда на Закавказском фронте были сформированы специальные альпинистские подразделения, для них утвердили особую норму питания.
