Продолжать традиции парашютистов-испытателей было для меня высшей честью. И я без устали работал над совершенствованием своего профессионального мастерства.
А впереди ожидали следующие испытания.
Все лето над аэродромом утюжил небо новый тяжелый бомбардировщик. Параллельно отрабатывались способы аварийного покидания различных точек самолета, разрабатывалась инструкция по прыжкам с парашютом из разных кабин многоместной машины. Ответственная работа легла на плечи испытателей. От них требовалось найти безопасные способы отделения от самолета, чтобы рекомендовать эти способы будущим членам экипажа.
Несколько дней ушло на изучение кабин, расположенных в различных частях фюзеляжа. Не все они отличались удобным выходом. К тому же было начало декабря, стояли необычные для этой поры двадцатипятиградусные морозы, на парашютистах топорщились толстые меховые комбинезоны, которые усложняли выход из узких проемов люков.
В первых полётах мне пришлось покидать самолет через люк передней ноги шасси. На высоте тысяча триста метров я отделялся на различных скоростях полета, определяя наиболее безопасный способ прыжка.
Затем на мою долю досталась задняя точка — кабина воздушного стрелка. Выбираться из этой кабины требовалось не вниз, как в предыдущем случае, а в сторону, через отверстие в борту. На скорости свыше трехсот километров в час покинуть боковой люк и отделиться от самолета удалось без особого труда.
Второй раз пришлось прыгать при скорости триста пятьдесят километров в час. По сигналу штурмана начал выбираться из кабины кормового стрелка. Но когда вылез в боковой люк до половины, встречный поток воздуха перегнул меня пополам, прижал к борту самолета. С большим трудом протиснулся через узкое отверстие люка еще немного. Теперь, если собрать силы, можно выкарабкаться наружу. Окоченевшими руками начал по сантиметру вытягивать комбинезон из люка. Изловчившись, оттолкнулся от фюзеляжа и вырвался из смертельных тисков.
Все это длилось какие-то секунды. Но мне показалось, что прошла вечность. Ощутив свободное падение, раскрыл парашют, по привычке оглядел купол и тут же перевел взгляд на землю, чтобы отыскать аэродром, площадку приземления и людей, ожидающих моего возвращения. До них было далеко. Пока я барахтался в люке, самолет успел пролететь значительное расстояние. Теперь нужно было умело использовать ветер, чтобы, управляя куполом парашюта, приземлиться поближе к аэродрому. Это удалось. Встретился с землей на самом краю площадки. Лишь погасив купол и отстегнув карабины подвесной системы, почувствовал, как устал, и опустился на легкий, рыхлый снег.
