На борту включили электролебедку и стали медленно поднимать меня к обрезу двери. Когда оставался буквально один метр и, казалось, можно было уже ухватиться за стойку шасси, трос лебедки заело. Глядя на суету бортмеханика и его помощника, понял, что придется начинать все сначала.
Вертолет снизился, я коснулся поверхности воды и расстегнул карабин кольца. Пятнадцать минут, которые ушли на исправление лебедки, показались вечностью.
Позже, когда отдыхал на Черном море, еще долго вспоминался горько-соленый вкус ледяной воды сурового Баренцева моря.
Надо сказать, что незадолго до первого полета человека в космос наш коллектив провел испытания средств спасения космонавтов. Это наши парашютисты испытывали систему катапультирования кресла первого космонавта, парашют, скафандр, участвовали в проверке шлюза, через который Алексей Леонов вышел в открытый космос. Кроме того, мы помогали будущим космонавтам в совершенстве освоить парашютную систему, технику выполнения прыжка. Особенно много и плодотворно работали при подготовке космонавтов и отработке средств их спасения П. Долгов, Н. Никитин, П. Ищенко, В. Петренко, В. Данилович, Г. Николаев.
Всем нам было приятно работать с Юрием Гагариным, Германом Титовым, Павлом Поповичем, Борисом Вольтовым, Павлом Беляевым, Андрианом Николаевым и другими первооткрывателями космоса. Тесная дружба связала испытателей и космонавтов. Пока не было Звездного, мы, как говорится, жили под одной крышей, часто проводили вместе свободное время.
Мои первые шаги как парашютиста-испытателя совпали с началом бурного развития реактивной авиации. Возросшие скорости полета выдвинули перед конструкторами средств спасения множество вопросов, которые требовали немедленного разрешения. В отдельных случаях экипажи самолетов стали опасаться прыжков с парашютом, причем предметом, внушающим опасения, был, конечно, не парашют, в надежности которого летный состав не сомневался, а способ отделения от самолета. Так, некоторым пилотам казалось, что, выпрыгнув из кабины, они неминуемо попадут под удар стабилизаторов. Такое предубеждение, естественно, тормозило действия летчиков, и удобные моменты для спасательного прыжка иногда упускались. Такие случаи, пусть даже единичные, заставили предпринять срочные меры. Летчик должен чувствовать уверенность в том, что, покидая самолет в аварийной обстановке, спасет себе жизнь.
В марте 1950 года нам предстояло прыгать с реактивного истребителя Як-17. Новый самолет имел низко расположенный стабилизатор. Причем стабилизатор находился очень близко от кабины. Первые прыжки на скорости триста километров в час прошли благополучно. Было принято решение увеличить скорость до трехсот тридцати километров в час. Несколько человек испытателей, в том числе и я, выполнили прыжки и на этой скорости — все в порядке.
