Представьте себе, что летчик ошибся и «выбросил» вас для выполнения прыжка с задержкой раскрытия парашюта на высоте не в пять тысяч метров, а в четыре. По расчету вы должны падать, не раскрывая парашюта, четыре тысячи метров. Это значит, что прибор-автомат, действующий по принципу часового механизма, раскроет парашют у самой земли или вообще не успеет сделать этого… Конечно, парашютист может понять ошибку пилота и сам раскрыть парашют. Но если прыжок происходит ночью или в условиях плохой видимости? Прибор же ПАС-1 в любом случае сработает в тысяче метрах от земли и прекратит свободное падение парашютиста.
После Великой Отечественной войны Леонид Саввичев и братья Доронины объединились и сконструировали новый прибор для автоматического раскрытия парашюта, в котором были объединены часовой механизм и анероид. Прибор оказался чрезвычайно удачным, обладая всеми положительными качествами прежних конструкций.
Нет нужды говорить о психологическом аспекте изобретений братьев Дорониных и Леонида Саввичева. Юноши и девушки, впервые отважившиеся на прыжок, десантники, спортсмены могут безбоязненно доверить свою жизнь парашюту, зная, что надежные приборы обязательно выручат их в трудную минуту.
Много прыжков с приборами братьев Дорониных совершили испытатели нашей группы, опробывая новую парашютную технику.
А впереди ждала новая работа. На смену шелку приходил капрон. Конструкторы предложили парашюты из капроновых тканей. Вновь и вновь парашютисты-испытатели поднимались в небо. Новый материал рвался, плавился при раскрытии, и прошло немало времени, прежде чем капроновые купола стали прочными и надежными, вытеснив из парашютостроения дорогостоящий шелк.
В самый разгар лета меня вызвал Романюк.
— Плавать умеешь? — спросил он, едва я переступил порог его кабинета.
— Не очень хорошо.
— Поехали, искупаемся.
Я был несколько удивлен. Во-первых, было не так жарко, а во-вторых, знал, как относится Романюк к тем, кто развлекается в рабочее время.
— Поедем, поедем. Освежимся немного, — уже настойчиво предложил Василий Григорьевич и подтолкнул меня к двери. Машина стояла у подъезда, и через час мы оказались на берегу неширокой речки.
— На тот берег переплывешь?
— Пожалуй, да! Мы вошли в воду.
— А теперь обратно, — предложил Василий Григорьевич, когда подплыли к противоположному берегу.
Уже натягивая гимнастерку, я услышал неожиданное предложение:
— Нужно испытать новую спасательную лодку для летчиков. Возьмешься?
