- Это ты так думаешь, - сказал Кононыкин. - А многие считали, что уже было. Когда отец Виссарион явился и поселок счастливых стал в Сибири строить. Читал в газетах?
- Читать-то я читал, - сказал Лукин. - Только не верю я в его святость. Он же бывший милиционер, а от куда у них святость? Даже у лучших ничего, кроме неверия, нет. Они же с грязью дело имеют, а когда с грязью возишься, обязательно испачкаешься или чистое вокруг видеть перестанешь.
- Что же, выходит, нас просто на вшивость проверяют? - спросил Дмитрий. Смотрят, будем ли мы друг на друга стучать? Если станем, то, значит, хана нам всем, испортились мы окончательно и исправлению не подлежим. А если не станем друг друга закладывать, то на небесах нам еще один шанс дадут. Так, да?
- Да нет, - сказал Юрий и сел на тахту рядом с женой, обнимая ее за плечи. - Есть одно объяснение, но ты, Дима, его не поймешь, наверное. Ты же неверующий, а им объяснения нужны такие, которые в научной плоскости лежат.
- Да уж какая тут наука, - проворчал Кононыкин. - Не войну ведь, Страшный Суд объявили!
- Бог установил закон нравственности, - сказал Лукин. - Ну, там, не возгордись, не сотвори себе кумира, не убий... Одним словом, нормы поведения, ведущие к совершенствованию добрых начал. И дал людям развиваться. Но для того чтобы идти к добру, надо было уверовать в его обязательность и необходимость. А мы не уверовали. Это не суд, Дима. Это проверка людей на зрелость. Сказано же, что по делам и плодам его человека узнать можно. Это своего рода экзамен, Дима.
- Точно, - сказал Кононыкин, садясь на стол верхом. - А нам, как студентам, времени на подготовку не хватило. Надо было за Библией сидеть, а мы, дураки, пивком пробавлялись да девочек по кафе водили.
- Видишь, - мягко сказал Лукин. - Я же говорил, что ты не поймешь.
- А ты объясни тупому, - рассердился Кононыкин. - Ну, не уверовали, ну, дураки, что ж нас за это - с лица Земли стирать?
- Я, наверное, неправильно выразился, - сказал Лу-кин. - Экзаменом это не назовешь, ты прав. Бог не профессор, у которого можно получить проходной балл. Мы все просто яйца, но нельзя быть яйцом вечно. Мы должны вылупиться, превратившись в невероятную птицу, либо протухнуть. Пришло время, и дурное будет отброшено им,
а истинное приближено.
- Как у Стругацких, - усмехнулся Кононыкин. - Есть у тебя нужный зубец пойдешь в людены, нет - прозябай на Земле в простых и бескрылых людишках.
- Нет, ты никак не поймешь. - Лукин подошел к окну. - А скорее всего это я не могу объяснить так, как нужно.
