Сашка завертела головой, вглядываясь в лица людей вокруг, высматривая человека в непроницаемых черных очках. Зеваки выбирались из застрявших в пробке машин, кто-то снимал на телефон, кто-то — пассажир автобуса — утирал кровь с разбитого лица. Ни один из людей на обочине не носил темных очков пасмурным ранним утром. Может, Фарита Коженникова нет и никогда не было?!
Сашка вспомнила дикий ужас, с которым Александра смотрела на своего двойника. Нет, Фарита Коженникова нельзя отменить, он в каждом осколке текста, в каждом черновике, наброске, в любой грамматической конструкции. «Невозможно жить в мире, где вы есть», — когда-то сказала ему Сашка. «Невозможно жить в мире, где меня нет, — ответил он тогда. — Хотя смириться со мной трудно, я понимаю».
Там, на экзамене тринадцатого января, что-то пошло не так. А значит, Сашка наказана. Через минуту она снова очнется перед знакомой дверью детской комнаты, войдет и увидит Александру — себя, какой она была бы без Института. Присвоит эту женщину и увидит всю ее жизнь, тогда Александра в ужасе захочет проснуться и вылетит на встречку, раздастся вой и скрежет, и все повторится опять.
Сашка сдавила виски кончиками пальцев, будто собираясь загнать панические мысли обратно. Что-то проскользнуло в их мутном потоке, здравая идея, возможно, решение, подмога, выход…
Сашка хорошо училась в Институте Специальных Технологий. Она умеет не только присваивать изнутри людей и предметы, но и размыкать временные кольца. Чтобы вырваться из закольцованного кошмара, надо сделать так, чтобы Александра не погибла.
От моментальной надежды у Сашки заколотилось сердце и вспотели ладони. Отойдя подальше от обочины, она поставила рюкзак на влажную от росы траву, опустилась рядом на колени, не жалея брюк, и начала торопливо шарить внутри: тетради. Конспекты по философии. Засохшая булка в пластиковом пакете. Сколько лет этой булке, откуда она взялась в рюкзаке?! Во внутреннем кармане — кошелек… почти пустой, с какой-то мелочью и талонами в столовую. Блокнот — почти чистый. Пенал с карандашами… Для того, чтобы управлять течением времени, Сашке нужны карандаши и бумага, и, конечно, все невозможные для человека умения, которым ее научили в Институте…
Сквозь толпу и пробку, сигналя, проползала новая машина — она явилась за телом. Трясясь в ознобе, Сашка смотрела то на карандаш в своих руках, то на чистый бумажный лист.
Она умела, а теперь не умеет. Она справлялась, а теперь не справится.
