На "Садко" Суровикину в общем-то нравилось. Подводка судно крайне интересное, Григорию ранее никогда не доводилось красться к супостату под водою. Да и пил Григорий, откровенно говоря, более по привычке да для куражу. С похмелья в воде порой туго выходило - то уши обожмет, то воздух иной раз не в то горло пойдет. Прав был Мягков, во всем прав, только вот гонор Суровикина никак не давал ему согласиться с этой правотой. Хотелось Григорию показать, что он сам с усам, ведь самую ответственную работу выполняет, это вам не фунт изюму - мину под чужой корабль завести и взорвать в нужное время. Правда, тут признаться надо было с откровенностию, по-настоящему под вражеским судном Григорий ни одной подводной бомбы не взорвал, так ведь все впереди еще!
Уходить с подводки Григорию не хотелось. Уж больно народ на судне подобрался ответственный и душевный. С такими Суровикин готов был хоть в огонь, только приходилось вот в воду. Ну, в воду, так в воду... Суровикин печально вздохнул, но тут же поднял голову и настороженно прислушался.
Загремели замки на двери, послышалось звяканье шпор, и в каземат арестантский вошел Яков Раилов.
- Здорово, Гриша, - с порога махнул шляпой он. - Что, детинушка, не весел? Что головушку повесил? Песен твоих задорных не слышно...
- Радости на душе нет, вот и не поется, - сказал Суровикин. - Вызволять будете или просто поглядеть пришел?
- А что надумал, Гришенька? - уже неулыбчиво спросил Раилов. - Так и будешь казачью натуру свою выставлять или примиришься с трудностями и лишениями ратного труда в соответствии с артикулом и уставами?
Суровикин глянул на собеседника и тут же отвел глаза.
- Чего ж тут выставляться, - буркнул он. - Скажи командиру - его взяла!
- Сам от и скажешь, - успокоил Раилов, скучающе оглядывая сырые мрачности каземата. - За тобою послан. Шведы у берегов.
Глава пятая 1. НАЙТИ СДОБА ДЛЯ ЛЮБИМОЙ
"Разлюбезная моя ласточка Варвара Леопольдовна!" Яков Раилов задумался над бумагою и в задумчивости покусал перо. Слов в голове теснилось столько, что трудно было выбрать подходящие. Не пиит ведь, капитан флота Его царского величества писал это письмо. С ненавистью Яков глядел на чернильницу. Вот ведь, как садился, складно все в голове выходило, а вывел первые строчки, куда что и подевалось!
С залива доносилась редкая пушечная пальба. То не боевые действия были, бомбардиры флотские пушки на пришедших с реки Воронеж судах пристреливали.
