— Ну как? — спросил командир взвода.
— Настроение, как говорят, бодрое.
— Вот и хорошо! Бодрое настроение дороже двух батальонов, — пошутил Котов.
— Хорошего мало, а лучшего, должно быть, не предвидится, — сказал Говорков, расстегивая ворот гимнастерки.
Отдышавшись, он положил перед собой на бруствер винтовку и стал беспокойно вглядываться туда, где находился враг.
В темноте ему чудилось, что немцы делают под покровом ночи перебежки, переползают вдоль линии окопов, шепчутся где-то почти рядом. И хотя он каждый раз убеждался, что это игра воображения и что никого вблизи нет, все-таки нервная дрожь пробегала по спине. Он отводил глаза в сторону, но легче от этого не делалось. Над городом стояло огромное зарево пожара, и отблеск его разливался далеко вокруг. Над заводским районом висели гирлянды ракет. Они беспрерывно вспыхивали, отчего свет, отбрасываемый ими, вздрагивал и колебался. Где-то выше ракет гудели ночные бомбардировщики, а еще выше простиралось темное небо, усеянное яркими звездами. Звезды тоже вздрагивали. Порой стремительно падал метеор, оставляя за собой длинный светящийся след.
Говорков вспомнил старую примету, будто если кто насчитает двенадцать падающих звезд, то обязательно исполнится все, что бы он ни пожелал. Сейчас у него было одно желание — уснуть. Сон же никак не приходил, хотя уже много-много звезд пробороздило небо.
На рассвете послышались тревожные голоса:
— Воздух!..
— Воздух!..
Вскочив на ноги, Говорков торопливо застегнул шинель.
— А может, это наши, а? — проговорил он, подняв вверх голову.
— Ложись! — раздался властный голос командира, и кругом все словно вымерло.
Головной бомбардировщик развернулся в ясном утреннем небе и круто пошел в пике.
Земля дрогнула… Вокруг забили огромные фонтаны земли и дыма. Еще не рассеялись дым и пыль от бомбового удара первого самолета, а уже завыли другие, включив душераздирающие сирены.
Говорков, плотно прижимаясь ко дну окопа, яростно ругал зенитчиков за их недолеты и перелеты.
— Перестань, вояка! — сказал кто-то рядом. — Других поносишь, а сам голову поднять боишься!
Семен Говорков скосил глаза и увидел командира взвода Котова. Пристроив поудобнее противотанковое ружье, младший лейтенант стрелял в пикировщиков…
Вечером, когда бой притих и сменившиеся бойцы собрались в блиндаже на отдых, Котов взял у Говоркова винтовку, осмотрел ее и укоризненно покачал головой:
— Оружие как оружие. Дано оно вам для стрельбы по врагу, а вы его за клюку носите… Патронов нет, что ли?
