Пожав руку украинскому колхознику, у которого только что сытно пообедал, я крикнул: «Хозяйнуй, Иване!» — и отдал ему коня.
Иван потянул лошадь к сараю.
С другого конца в село входили фашистские танки…
Скоро стемнело, и мы, без приключений переправившись на лодке через реку, ушли на станцию Сенча. В небо взвивались ракеты разных цветов. Некоторые подолгу висели в воздухе, приводя меня в искреннее изумление. Ползком перебравшись через железную дорогу, мы приближались к селу Клюшниковка. Мы — это я, мой товарищ и еще семь красноармейцев, приставших к нам перед вечером. Двое из них были шоферы, один из авиадесантной бригады, а остальные неизвестного мне рода войск. На всех нас приходилось две русские винтовки, одна польская и две немецкие гранаты-колотушки.
В Клюшниковку мы вошли огородами. Крайняя хата оказалась пустой, и дверь в нее была открыта. Во второй никто не откликался, из третьей на наш стук вышла женщина.
— Ой, сыночки, да куды ж вы идете? В селе немцев видимо-невидимо…
— А сколько их? — спросил я.
— Танкив буде до десяти, а мотоциклистив бильше ста…
— А куда же нам идти? — допытывался я.
— Да идить, мабуть, на Гадячский шлях. Може, и пробьетесь. Там вчера наши проходили…
Гадячский шлях… Уже свернув к огородам, шагая мимо подсолнухов, мертво стоявших у проселочной дороги, я все вспоминал: «Гадячский шлях, Гадячский шлях… Где я раньше о нем слыхал?..» — и так и не мог вспомнить. Но знаю, что по этим путям ходили наши предки-запорожцы, здесь шли полки Богдана Хмельницкого…
Мы уже подходили к шляху и вышли бы прямо на него, но в это время впереди заворчал мотор немецкого танка. Мы шарахнулись в подсолнухи. Танк прошел по дороге взад и вперед, затем осветил поле и себя серией ракет, развернулся, пустил несколько очередей из пулемета, люк закрылся, и танкист, видимо, заснул на полчаса, чтобы потом снова продемонстрировать нам видимость окружения.
Пробравшись во время такой паузы через шлях, мы очутились в открытом поле среди кучек соломы, оставленных комбайном, который всего несколько дней назад обрабатывал это поле.
Здесь мы увидели, что многие кучки шевелятся. Остановившись около одной из них, услышали шепот. Из-под соломы выползли несколько человек и сообщили нам, что идти некуда — всюду немцы, мы в окружении. Изучив последовательность появления ракет и выбрав момент между двумя выстрелами, мы вышли на линию ракет, ползком пробираясь по высокому жнивью и замирая перед очередным хлопком, переползли эту линию и вскоре очутились вне ее.
