Селлингс захохотал и погрозил пальцем Астахову. Борис расплылся в простецкой улыбке и развел руками - мол, за что купил, за то и продаю!
- Я всегда говорил, - авторитетно заявил Лежнев, - для самых таинственных историй имеется простейшее объяснение. Но история хорошая.
- Best, - подтвердил Селлингс и показал большой палец.
Лежнев откинулся в кресле и некоторое время задумчиво сосал через трубочку сок.
- Я вот что думаю, мужики, - наконец сказал он. - Сколько эта погодка держаться будет, одному Марсу известно. А не устроить ли нам, господа-товарищи, конкурс на лучшую историю? С условием, чтобы она была из жизни рассказчика, чтобы в ней присутствовала тайна и у этой тайны было в конце реалистическое объяснение, а?
- Мысль неплохая, - кивнул Астахов. - Но невыполнимая. Тим не поддержит. Скажет, что нужно делом заниматься, а не языки чесать.
- Че-сать? - удивился Селлингс. - Зачь-ем?
- Ну вот видишь, - сказал Астахов. - Даже Билл нас не понимает, как это можно чесать языки, когда надо работать!
Селлингс наконец понял и радостно замахал руками.
- Ney, ney, - вскричал он. - I'll do my best to help you!
- Если идею одобряют трое, то она вполне выполнима. - упрямо сказал Лежнев. - Главное, подойти к ней с нужного конца...
В каюту вновь заглянул потерянный Цымбаларь.
- Олекса! - радостно вскричал Лежнев. - Иди сюда, Шурик! Дело есть!
- Материалы по последней "линзе" найти не могу,
озабоченно сказал Цымбаларь. - Ты не видел дискеты, Сема? Она еще с оранжевой такой наклеечкой...
- Не видел я твоей дискеты, - отмахнулся Лежнев. - Мы вот тут конкурс задумали на лучшего рассказчика.
Как тебе наша идея?
Цымбаларь некоторое время смотрел на него.
- Понял, - наконец кивнул он. - Научную конференцию задумали провести? Давно пора. Я тоже с докладом по "линзам" выступлю.
Селлингс радостно захохотал.
- Брысь! - презрительно фыркнул Лежнев. - Сгинь с глаз моих, потомок Кия и Щека! Нет в тебе полета свободной мысли! Я ему про отдых души, а он... Иди, Шурик, иди!
Цымбаларь вышел, но через секунду снова заглянул в каюту.
- Так я не понял, - сказал он. - О чем вы на конференции говорить хотите?
Селлингс весело сполз с кресла. Астахов подавился соком. Лежнев швырнул в Цымбаларя шахматным конем. Голова Олексы исчезла.
- И чтоб я тебя больше никогда не видел! - запоздало вскричал Семен Лежнев. - Я-то думал, все психи на Земле остались!
К обеду идея выкристаллизовалась настолько, что обрела форму плаката, который Селлингс и Лежнев торжественно повесили в общей столовой. Текст был сделан на английском и русском языках.
