— В Китае самые сильные школы развития одарённых. В восьми случаях из десяти они помогают прорваться с первой ступени мастера на вторую. Ну и для великих мастеров лучшие условия. Наумов именно там провёл несколько лет. Уехал простым мастером, а вернулся с огромной, просто невероятной силой.
— Если он провёл это время в монастыре Тибета, то могу ему только посочувствовать. Я туда не поеду, даже если мне доплачивать за это станут.
Трофим бросил на меня косой взгляд, покачал головой.
— Пока в Питере принц Цао и мудрец Ма, у папы получилось с ними встретиться и поговорить. Мудрец Ма обнадёжил, сказал, что шансы подняться выше очень велики.
Трофим на минуту замолчал, глядя через перила вниз на лестницу.
— Ну так отличные новости, — вставил я, не понимая, почему он не радуется. — Чем больше у нас Великих мастеров, тем сильнее запад и восток бояться будут.
— Они разрешили ему поехать учиться, но поставили условие. Сказали, что примут только двух учеников сразу.
— Ага, вот теперь понятно, — я покивал, даже рассмеялся. — А они хитрецы, ты их в дверь — они в окно. Нет, не поеду. Во-первых, страшно, а во-вторых, мне их знаний не надо. Сам как-нибудь разберусь. Они своих-то мастеров на следующий уровень вытащить не могут, а весь мир учат. Смех, да и только.
— Всё из-за того, что ты Да Цзы убил? — в лоб спросил он.
— Чего? — хорошо я сидел, а то упал бы. — Великого мастера? Я?!
— Такие слухи по интернету ползут, — судя по тону, он в них не верил. — Мы бы заплатили. Много бы заплатили. Ты же любишь монастыри и уединение. Сам об этом много раз говорил. А храм не в Тибете, а недалеко от Пекина. Ещё одна школа где-то рядом с Гуанчжоу. Можно сказать — курорт на берегу Южно-Китайского моря.
— Спасибо, но и за деньги мне такого счастья не надо. Я им не как ученик нужен, а как владелец секретных и очень нужных техник.
— Ты подумай, — он понимающе кивнул. — Мы не от Разумовских, а от себя бы заплатили. Давыдовы далеко не бедная семья.
— Подумать можно, но результат, вероятнее всего, будет отрицательным. Меня принцесса Цао полгода уговаривает. Осталось только, чтобы сам Император обратился с такой просьбой. Хотя он бы и обратился, если бы не знал, что я откажусь.
— А что у тебя за вражда с Разумовским-младшим? Он парень заносчивый, но не дурак, чтобы со всеми подряд ссориться.
— О, я как раз другого мнения о его умственных способностях. А так, между нами обоюдная неприязнь. Ничего сверхъестественного.
