Пробыв в воздухе около восьми часов, звено благополучно произвело посадку на своем аэродроме. Первый боевой вылет бомбардировщиков вселял экипажам уверенность, что при полете на большой высоте в плотных боевых порядках на самолетах ДБ-3 с немецкими истребителями можно драться успешно.
— Ты знаешь, — делился Новиков в тот вечер своим наболевшим, — мы ведь готовились к ведению боевых действий по аэродромам, железнодорожным узлам да военно-промышленным объектам в глубоком тылу противника. Летали строями и в боевых порядках эскадрилий, полка, к тому же обязательно с сопровождением истребителей при пролете линии фронта. А получилось что?.. Дальним бомбардировщикам приходится действовать по войскам и технике противника непосредственно на поле боя, в тактической глубине. Теперь для нас цель номер один — танки да мотопехота.
Бомбить танковые и мотомеханизированные колонны даже со средних высот не только в боевом порядке авиаэскадрильи, но и в строю звена из трех самолетов было делом малоэффективным. Это стало очевидным после первых же вылетов на бомбардировку войск и техники противника. Поэтому, чтобы повысить эффективность бомбовых ударов, боевые действия бомбардировщики стали вести на малых высотах, в колоннах из трех — пяти самолетов, причем каждый экипаж прицеливался самостоятельно. Такой боевой порядок обеспечивал большую точность бомбометания, но он лишал дальних бомбардировщиков их основного преимущества при ведении воздушного боя — взаимной огневой поддержки и сосредоточения пулеметно-пушечного огня группы самолетов на наиболее угрожаемом направлении атак истребителей.
И кроме того, вследствие больших потерь, которые понесли наши истребители в первый день войны от ударов немецкой авиации по приграничным аэродромам, теперь боевые задачи бомбардировщикам предстояло решать не только в невыгодных для обороны боевых порядках и на малой высоте, но и без прикрытия истребителями.
Александр Новиков озабоченно говорил о боевой работе, а мой приятель Иван Петухов, чувствуя себя плохо, в беседе нашей активного участия не принимал и только время от времени высказывал свои замечания по поводу первых ударов дальних бомбардировщиков по врагу.
В течение нескольких дней все самолеты эскадрильи возвращались на свою базу. Но в каждом из них было по нескольку десятков пробоин. После одного из боевых вылетов в самолете командира их насчитали около семидесяти. Не вернулся с боевого задания большой друг Александра командир второй эскадрильи Виктор Вдовин. От прямого попадания снаряда его самолет взорвался в воздухе.
