Без четверти шесть на дороге показалась повозка, запряженная гнедой лошадкой. Управлял колесницей пожилой матрос с залихватскими усами, одетый в чистую серую робу. На повозке — бочка и фанерный ящик. Взяв лошадь под уздцы, матрос повел ее по пирсу. Остановился возле самого борта лодки, лихо отдал честь:
— По приказанию командира базы доставил вам воду и лампы. Получайте!
— Давайте я распишусь в получении ламп.
— Не надо. Я сам распишусь потом на складе, — ответил матрос и поставил ящик с лампами у моих ног.
Я потрогал бочку. Вода действительно холодная, родниковая. Командир отделения трюмных Скачко и его матросы уже прилаживают шланг, чтобы перекачать содержимое бочки. Брянский подошел к лошади, погладил ей голову:
— Хорошая савраска. И как тебя, беднягу, не съели в голодное время?
— Да как можно! — возмутился старый возница. — Ребята с ней своим хлебом делились. Это такая работяга!
И он не стал с нами больше разговаривать. Дождавшись, когда трюмные приняли воду, повел савраску по дороге, ни разу не оглянувшись в нашу сторону.
— Ну, зачем вы обидели старика? — упрекнул я Брянского.
— Да я вовсе не хотел…
Вернулись Лисин и Гусев. Командир велел разбудить Думбровского и Хрусталева. Когда все были в сборе, он пригласил нас на крохотную полянку неподалеку от пирса. Уселись на душистой, чуть влажной от росы траве.
— Прошу внимательно выслушать меня, — сказал командир. — Я вынужден кое-что поправить в ранее составленном графике. — Он раскрыл блокнот. — Вот в этих точках наши предшественники столкнулись с противником. Сами понимаете, там лучше не появляться. Нам заново придется произвести кое-какие расчеты. — Командир вырвал листок и протянул Хрусталеву. — Проложите новый курс. — А мне сказал: — Как бы это ни было трудно, товарищ Корж, а нам с вами весь период форсирования придется провести в центральном посту. Отдохнем потом. — Дав соответствующие указания каждому, командир закончил совещание словами: — Прошу позаботиться о том, чтобы мы могли поскорее сняться со швартовов. Нам не разрешают задерживаться здесь: ожидается налет вражеской авиации.
Нас пришли проводить С. Д. Солоухин, командир отряда морских охотников капитан 3 ранга М. В. Капралов и их штабные офицеры. Тепло попрощались и пожелали скорой встречи.
По отсекам рассыпались трелью звонки. Отходим от причала. Боцман Пятибратов, передав управление рулем краснофлотцу Александру Оленину, ворчит:
— Тьфу ты, напасть! Не погода, а мерзость сплошная. Хотя бы ветерок балла на три, а еще лучше дождик погуще, наш, ленинградский, да с туманом, чтобы видимости никакой. А тут солнце сияет и на небе ни облачка. Пакость, да и только!
