В 1929 году, в ходе спровоцированного китайскими милитаристами конфликта и ответного удара частей Красной Армии, боевые действия развернулись на северо-западе, севере и северо-востоке Маньчжурии, на хайларском, фугдинском (сунгарийском) и мишаньском направлениях. С 1931 года, после того как японская военщина оккупировала Маньчжурию, вся советская граница уже надолго стала объектом провокаций — на этот раз со стороны Кватунской армии. И тот факт, что Дальневосточный фронт был создан еще приказом НKO от 28 июня 1938 года, говорит об угрозе, постоянно нависавшей над советским Дальним Востоком, и крупных контрмероприятиях советского командования. Для нас, старых дальневосточников, создание этого фронта не было явлением формальным. Мы действительно работали и несли службу в условиях, очень близких к фронтовым. Затишье на границе часто взрывалось новой японской провокацией, новым боем, а иногда и сражением с участием сотен артиллерийских стволов, сотен танков и самолетов. Так случилось в 1938 году в районе озера Хасан, затем в 1939 году на границе Монгольской Народной Республики, на реке Халхин-Гол. Разгром, который потерпела японская Квантунская армия в этих боях, охладил воинственный пыл ее генералитета и тех вдохновителей агрессии, которые заседали в токийских дворцах. Однако лето сорок первого года, нападение фашистской Германии на Советский Союз, вновь оживило былые надежды. Квантунская армия получила триста тысяч человек пополнения из Японии, дивизии придвинулись к нашим границам. Казалось, что план вторжения, закодированный как «Кантокуэн» («Особые маневры Квантунской армии»), начнет скоро осуществляться. Но неделя шла за неделей, месяц за месяцем, а развязать войну против СССР японский генералитет все не решался. В сентябре 1941 года, объясняя эту нерешительность, немецкий посол в Японии Отт писал в Берлин: «Ввиду сопротивления, оказываемого русской армией такой армии, как немецкая, японский генеральный штаб не верит, что сможет достичь решающего успеха в войне против России до наступления зимы. Сюда также присоединяются воспоминания о Намонганских (Халхин-Голских) событиях, которые до сих пор живы в памяти Квантунской армии». Ввиду этого «императорская ставка недавно приняла решение отложить на время действия против Советского Союза»[3].
Разгром немецко-фашистских войск под Москвой, затем под Сталинградом и на Курской дуге заставил японский генеральный штаб стать еще более осторожным в осуществлении своих давних планов захвата советской территории. Однако из наступательных в оборонительные эти планы окончательно превратились лишь в 1944–1945 годах.
