Через несколько дней Кондаков участвовал в сходке.
Пользуясь объявленной правительством «университетской автономией», комитет РСДРП и студенчество завладели обширным вестибюлем в новом западном пристрое университета. Обычно помещение было набито до отказа. Первоначально преобладали студенческие тужурки и гимназические куртки, но мало-помалу стала появляться и «вольная публика». Кого только не было здесь! Заводские рабочие, ремесленники, гимназисты, представители свободных профессий, прислуга, уличные мальчишки и, наконец, шпики…
Об одном из таких митингов имеется запись Кондакова: «Все стояли на митинге плотно. У студентов в карманах булыжники. У председателя через плечо в кобуре револьвер. Балюстрада верхней площадки служила трибуной для оратора. С нее выступали от комитета РСДРП передовые студенты: А. С. Кулеша, Н. Н. Накоряков, П. Л. Драверт и другие.
Ректор университета профессор Н. М. Любимов просит предоставить ему слово. Аудитория разрешает, но не без выражения недоумения: по какому поводу, с какой целью?
Любимов очень спокойно, искренним голосом говорит:
— Господа… товарищи, я получил уведомление от губернатора и полицмейстера, им известно, что в университете происходит сходка с посторонними для университета людьми, готовится вооруженное выступление, баррикадируются входы и выходы. Губернатор и полицмейстер уведомляют, что полицейские и воинские части готовы не только к отражению всякого выступления, но и к предупреждению такового. Они требуют немедленного прекращения, роспуска сходки!
Университет будет через некоторое время оцеплен войсками. Все оставшиеся во дворе и в университете лица будут переписаны, а подозрительные неизвестные лица, не имеющие документов, будут арестованы…
Я прошу вас, дорогие, в предупреждение тяжелых столкновений и напрасных переживаний, разойтись, пока еще есть время.
— Я, — Любимов снял шляпу и обнажил седую голову, — товарищи, поседел в университете, отдал ему и молодежи всю жизнь. Прошу верить в искренность и доброжелательность моих слов. Я — в возрасте ваших отцов, молодые друзья, прошу верить мне и моему опыту. Я хочу только добра и благополучия вам. Прошу вас».
На трибуну вновь поднимается Кулеша. Он, обращаясь не то — к ректору, не то к молодежи, говорит:
— Вы, уважаемый ректор, в университете успели поседеть, а я — полысеть. У меня, как и у многих товарищей, есть свой немалый и очень убедительный опыт.
Он напомнил, что благодаря сплоченности студентов получено право на автономию, сказал, что митинг будет продолжаться
