После ужина эшемин предложил ей еще прогуляться, но девушке вполне хватило одного раза. Дождь практически прекратился, но гроза еще ворочалась в отдалении, каждым раскатом заставляя Фелисию передергиваться, заново вспоминая пережитый ужас. Понимая ее состояние, Тереган не настаивал.
Уна проводила гостью в комнату, отдельно упомянув, что ее сын тоже ночует на этом этаже — хоть и в противоположном конце коридора.
Новость о том, что ее, оказывается, познакомили с матерью, перебила скандальность другой — холостой мужчина в комнате всего через две двери от ее собственной спальни. Ужас, как сказали бы при дворе. Хотя, они другого разумного вида, успокоила Фелисия попечителей добродетели мысленно. Наверняка это не считается.
Хотя выглядит он очень даже похоже на человека.
Пожалуй, даже слишком похоже, решила она, вспомнив угловатый подбородок и струящиеся волосы, до которых так хотелось дотронуться. Помотав головой, чтобы отогнать лишние и неприличные мысли, Фелисия поблагодарила хозяйку, переоделась в привезённую из дома ночную рубашку и улеглась в постель.
Заснула она далеко не сразу. Мешал тусклый свет, просачивающийся в окна — плотных занавесок, тем более штор, эшемины не признавали. Плющ, обильно увивший дом, прикрывал комнаты от нескромных взглядов прохожих и пролетающих, но не спасал от неяркого, но с непривычки раздражающего отблеска луны на подушке.
Отвлекало назойливое шуршание жуков в банках, отлично слышное даже из-под толстого покрывала.
Волновали воспоминания о грубоватом, но таком притягательном профиле Терегана, и как мужественно он выглядел в мокрой насквозь рубашке.
Со стоном натянув одеяло на голову, Фелисия с силой зажмурилась, приказывая себе спать и не маяться глупостями. То ли внушение подействовало, то ли усталость взяла своё, но заснуть наконец удалось.
Стук в дверь повторился.
Фелисия не была уверена, что она на самом деле слышала какие-то звуки в коридоре. Возможно, стук ей привиделся во сне, решила она, приоткрыв глаза и оглядев полутёмную комнату. За окном висела темная хмарь, утверждавшая, что день еще не настал. Ночное светило уже скрылось, а дневное еще не взошло. Самое темное время суток.
Стук повторился.
Это точно не сон. Кому неймется в такую рань?
Фелисия потёрла припухшие веки, которые категорически отказывались разлепляться посреди ночи. До нее потихоньку доходило, что комната вовсе не ее родная, в усадьбе.
Она у эшеминов. И кто-то из них уже несколько минут неделикатно пытается ее разбудить.
