Снова прозвучал жуткий смех, бескровные губы зашевелились, и моего слуха коснулся похожий на шелест бумаги шепот:
– Поплавай со мной…
В этот момент я оказалась на грани того, чтобы потерять сознание.
С каждой секундой паутина липкого ужаса окутывала меня все плотнее, и все сильнее становилось ощущение, что я сошла с ума. Но мой горячечный бред был неимоверно реальным и оттого еще более жутким. Градус зашкаливающего волнения и повисшее в воздухе зловоние провоцировали подступающую к горлу тошноту.
– Поплавай со мной, – повторяется шепот, и вот уже не детское лицо смотрит на меня с той стороны окна. А страшная и бесчувственная, как будто отлитая из воска морда с провалами вместо глаз. Волосы, ее обрамляющие – зеленые, словно ряска, а пальцы рук чрезмерно длинные, вытянутые…
Бульканье раздалось практически у меня под ногами. Отмерев, я хотела рывком отскочить назад, но нога подвернулась, и я полетела на пол. Не в состоянии подняться, принялась ползком пятиться назад, с достигшим апогея ужасом смотря на преследующее меня существо. Острые черные когти цеплялись за линолеум, оставляя на нем длинные рваные дорожки, взгляд таких же бесцветных, как у существа за окном, глаз был прикован ко мне.
Наверное, еще несколько секунд, и я бы попросту отключилась либо от всепоглощающего ужаса, либо будучи отправленной тот свет этими самыми когтями. Но вдруг между нами встала фигура, заградившая меня собой – человек. Живой, из плоти и крови.
Егор.
Я не видела, что потом произошло. Не знала, сколько минуло времени. Ощущала только, что стало очень холодно, а темнота в коридоре как будто сгустилась. Свет внезапно моргнул и погас, а вместе с ним исчезли все звуки. Повисшую, длящуюся целую вечность тишину в какой-то момент прорезал истошный, на одной ноте визг, от которого захотелось закрыть уши руками. За ним последовал звон разбившегося стекла и резкий порыв ветра.
Когда свет загорелся так же неожиданно, как погас, ни ползущего по полу, ни находящегося за окном существа больше не было. Как не было и самого окна, которое оказалось выбито. Только на линолеуме тянулся длинный мокрый след и дыры от когтей, а по лестнице рассыпалось битое стекло.
– Громов! Балашова! – раздался крик подбежавшего к нам завуча. – Что вы здесь устроили?!
– Марина! – это уже голос директора. – Почему ты сидишь на полу? Что случи…
Она осеклась, заметив творящийся вокруг беспорядок.
Следующий час прошел для меня, как в тумане. Я практически ничего не соображала и молчала, когда меня о чем-то спрашивали. И завуч, и директор, и остальные учителя пришли уже после того, как стекло оказалось разбито, и ничего не видели. Я и сама не была уверена, что все произошло на самом деле. Уже вообще ни в чем не была уверена. Скажи мне кто-нибудь, что я свихнулась, и все творящееся вокруг является бредом моего воспаленного сознания – легко бы в это поверила.
