– Ребят, вы это серьезно? – спросила с сомнением. – Это совершенно не мой стиль, с меня и пары общих номеров хватит…
Меня никто не слушал. Алиса, как ни странно, мою кандидатуру одобрила и, склонившись над рабочей тетрадью, уже разрабатывала концепцию номера.
– Костюмы беру на себя! – заявила она. – Кир, за тобой аранжировка, нужно добавить больше драйва. Оля и Олег, поможете мне с постановкой. Боже! Это будет нечто! Ну разве я не гений?
Кир выразительно закатил глаза, а мы все фыркнули, подавляя смешки.
Следующие несколько дней оказались до того изматывающими, что я думать забыла и о Егоре, и о приступах, которые, к счастью, не повторялись. В том, что касалось концерта, Алиса проявляла себя самым настоящим тираном. И особенно доставалось мне, ведь наш совместный номер должен был стать гвоздем программы.
Но я замечала, что все выигрышные партии она взяла себе. Вся основная танцевальная партия тоже досталась ей. Все внимание на сцене должна была привлекать она, хотя изначально номер предполагал равнозначный батл.
Но меня это не задевало. Я ни на что не претендовала и была только рада оставаться на задних ролях. В конце концов, это даже справедливо, ведь процессом постановки и организации руководила Алиса. Кому как ней являться негласной королевой вечера?
Так у меня появились два повода для радости. Первый – я настолько уставала от уроков и бесконечных репетиций, что не могла думать ни о чем другом. Второй – мне не требовалось ломать голову, придумывая костюм для Хэллоуина, так как я планировала проходить «белым ангелом» целый вечер.
Как это обычно бывает, стоило перестать о чем-то думать, как это «что-то» снова о себе напомнило.
И этим «что-то» в данном случае являлся Егор.
В этот день я отстрелялась на репетиции раньше остальных. Выйдя из актового зала, облегченно выдохнула и неспешно побрела вперед по коридору. На улице впервые за долгое время проглянуло солнце – робкое, вечернее, но оно способствовало подъему настроения.
Свернув за угол коридора и вознамерившись спускаться по лестнице, я вдруг заметила на подоконнике фигуру.
Егор сидел, окруженный солнечным ореолом, контрастирующим с темными волосами, и… рисовал. Сосредоточенно, не замечая ничего вокруг, накладывал на бумагу отрывистые штрихи.
Мое присутствие он обнаружил, только когда я подошла совсем близко, специально встав так, чтобы загородить проход к лестнице. Чувствовала себя при этом не то Шерлоком, выследившим преступника, не то маньяком, добравшемся, наконец, до своей жертвы.
