Неоконченный маршрут. Воспоминания о Колыме 30-40-х годов | страница 50

Со стороны порог кажется страшным, а я на него смотрел только со стороны, и он мне именно таким и казался. Особенно страшной казалась первая скала, находящаяся вблизи от правого берега, должно быть, в 5–6 шагах. Впрочем, я не уверен в правильности оценки расстояний по воспоминаниям, так как слишком давно видел это порог.

В действительности порог, вероятно, не так опасен, каким кажется со стороны. Я думаю так на основании того, что за два десятка лет, когда я жил и работал в том районе, на пороге погиб только один человек. Вернее, я слышал о гибели только одного человека, тогда как очень возможно, что были и другие случаи, о которых я не знаю. В 1940–1941 годах, когда лесорубы прииска «Дусканья» изводили на дрова многовековые лиственницы девственной тенькинской тайги и потом сплавляли маленькие плотики по реке, многие из них близко познакомились с этим порогом, побывав не раз на той самой страшной скале, о которой я уже упоминал. Познакомился с порогом и геолог Сергей Иванович Кожанов в 1941 году, когда возвращался из маршрута на свою стоянку. Кожанов решил подплыть на попутном плоту, на котором, кроме него, были еще три лесоруба.

Тенькинский порог. Фото 2014 г.

Плот, несшийся в стремительном потоке, ударился именно о пресловутый камень и стал быстро наползать на него, причем задняя часть плота стала так же быстро погружаться в воду. Все люди выскочили на камень проворно, а С. И. Кожанов, замешкавшись, вылезал на камень, карабкаясь вверх по уже круто наклонившейся поверхности плота, прижатого течением к камню. При этом он сильно порезал руку об острые зубья поперечной пилы, привязанной к плоту. Освободившийся от людей плот начал быстро огибать камень справа, и опять все проворно успели вскочить на плот за это короткое время, а у С. И. Кожанова опять не хватило проворства и расторопности, и он оказался один на камешке, отделенном от берега бурным, хотя и нешироким потоком. Жалеть о том, что он замешкался и не решился сразу прыгнуть на плот, было поздно, и оставалось только ожидать, когда ему окажут помощь, чтобы перебраться на берег. Оказалось, что это не так уж трудно и что существует специально разработанная для этого методика. На берегу, против этого злополучного камня находились специальные «удочки», состоящие из длинной жерди и привязанной к ее концу веревки. Такую «удочку» забрасывали сидящему на камне потерпевшему кораблекрушение, а ему оставалось только обвязать себя веревкой под мышками и смело броситься вниз головой в воду, которая сама, вернее, сила ее течения, проделывала остальное, то есть выбрасывала пострадавшего на берег, потому что конец «удилища» находился в крепких руках стоящего на берегу спасателя. Эта операция, должно быть, для пострадавшего была не особенно приятной, потому что вода в Теньке даже в наиболее знойные дни оставалась холодной и не было желания мочить всю одежду, но другого выхода не было. Вся эта операция была проделана и с Сергеем Ивановичем, когда он дождался помощи. Впрочем, ему долго ожидать не пришлось, потому что плотик, на котором плыл он со своими спутниками, причалил недалеко и его быстро вытащили на берег, после чего в палатку он явился мокрый до последней нитки и позже рассказывал мне об этом.