– Нет, это не может быть Флора, – нахмурился Джекс. – Она и из кабинета-то почти не выходит.
– И всё равно это она. – Я видела, как Флора огляделась по сторонам и скрылась среди деревьев. Моё сердце снова пустилось вскачь.
Попалась, голубушка!
Если моя директриса что-то скрывает, я непременно должна выяснить, что именно. И может быть, её грешки станут моим билетом на свободу.
Как только в замке спальни повернулся ключ, мои глаза открылись сами собой. Мама говорит, что у меня слух как у летучей мыши.
Я лежала неподвижно, слушая, как открывается дверь и как Кайла тихонько крадётся на цыпочках в комнату, не зажигая света, чтобы не разбудить меня. А потом она наткнулась на вешалку для верхней одежды.
– Ай! Ой! – заорала Кайла во всю мощь своих лёгких. – Вот зараза!
Я мигом зажгла масляный светильник в изголовье кровати и увидела Кайлу, скачущую на одной ноге. Она всё ещё была в голубой униформе, хотя уроки закончились много часов назад. Интересно, почему она не переоделась? Лично я сделала это при первой же возможности. За спиной у неё выскочили крылья, и фея зависла в воздухе, держась за ушибленный палец.
– Ты в порядке? – спросила я.
Она с силой выдохнула:
– Прости, соседка. Я не хотела тебя будить.
Я впервые увидела Кайлу в нашей комнате с тех пор, как сама вселилась в неё несколько дней назад. Мне уже начало казаться, что я живу здесь одна. Хотя ничего против я не имела: дома, в нашем «сапоге», мне удавалось насладиться одиночеством секунд тридцать, не больше.
Кайла порхнула к своей кровати и уселась напротив меня, состроив виноватую рожицу:
– Прости. Я так и не устроила тебе экскурсию по СИШ.
– Ничего страшного. – Я села, отбросив привезённое из дома тяжёлое лоскутное одеяло. – Я сама успела её поисследовать.
Кстати, это отличный предлог, чтобы последить за Флорой и поискать способ выбраться отсюда!
– Я даже не помогла тебе обустроиться. – Судя по голосу, Кайла и впрямь переживала.
– Да у меня не так уж много вещей, – пожала я плечами. Это одеяло, которое мама сшила для меня, когда я была ещё маленькой, кое-что из одежды и небольшой рисунок – семейный портрет в рамке: вот и все мои пожитки. Зато Кайла, похоже, обжилась здесь как следует.
Каменные стены нашей спальни украшали яркие узоры, нарисованные её рукой, а с потолка свисали серебряные вымпелы с крохотными золотыми звёздочками. От этого мне всё время казалось, что я нахожусь не в спальне, а в королевском бальном зале. Наша комната располагалась почти на самой вершине башни, занятой общежитием для девочек. (Троллей селили на нижних этажах, чтобы они, затеяв драку, невзначай не разнесли всё вокруг.) Добраться сюда было нелегко (всё-таки двадцать четвёртый этаж), но оно того стоило. «Сапог», в котором я жила с семьёй, был маленьким и тесным; в нём всегда кто-нибудь орал, требуя сменить подгузник. А здесь стоило мне переступить порог – и я оказывалась в комнате, которая была в моём полном распоряжении. Ну то есть в нашем с Кайлой.
