Сокровища животного мира | страница 57
В лесу скрываются многие другие животные, и большие и малые. До сих пор я упоминал только тех из них, на которых мы натыкались почти случайно, но были и другие, которых нам приходилось выслеживать. Одно из них — буйвол.
Я поддался уговорам сурового старого охотника и отправился на поиски этих коварных и опасных животных. Но без энтузиазма — по целому ряду причин, в том числе потому, что меня абсолютно не интересует так называемая крупная дичь. Мне пришлось глубоко раскаяться в своем слабоволии, но причины тому были иные.
Мы вышли из деревни на рассвете, и охотник (насколько мне удалось разобрать, его звали Эантдуду) нес неимоверных размеров старинное ружье, абсолютно бесполезное при нападении буйвола, а я — винтовку, оружие, которого я опасаюсь и недолюбливаю главным образом потому, что не очень-то уверенно с ним обращаюсь. Мы направились к северу сквозь невысокую густую поросль с неизменной скоростью — четыре мили в час. В полдень мы все еще шли, теперь уже на запад, и я начал подозревать, что со мной сыграли одну из самых обычных африканских шуточек. Африканцы прекрасно знают пристрастие англичанина к спорту и пешим походам и, объявив, что выведут спортсмена на дичь, просто таскают его по лесу день-деньской — посмотрим, дескать, на что ты способен, — отнюдь не собираясь даже близко подходить к местам, где водится дичь.
Тем не менее часа в два мы оказались в непосредственной близости от крупной дичи. Старик Эантдуду пришел в величайшее возбуждение — он то вытягивался в струнку, то нырял под кусты, вынюхивал что-то в воздухе, на земле и в зарослях, разыскал кучи навоза и целую сеть следов, ползал, извиваясь, на животе и бегал без устали кругами, а я — за ним.
Внезапно впереди раздался оглушительный треск, и было слышно, как множество тяжелых туш с шумом ломятся через чащу, убегая от нас. Потом все ненадолго затихло, как вдруг что-то с треском пронеслось мимо. Мы упали на колени, пытаясь заглянуть под кроны низеньких деревьев, но ничего не увидели. Тут за нашими спинами прогремел выстрел, и Эантдуду подскочил — я решил, что пуля угодила в него. Мы бросились вперед.
Выбежав на маленькую полянку, мы увидели четверку совершенно голых охотников, стоявших вокруг крохотной мертвой антилопы-дукера. Этого мой друг уже не выдержал. Его проклятия потрясли лесные дебри и, очевидно, голых охотников, так как они более или менее потеряли дар речи, что отнюдь не свойственно африканским охотникам. (Постепенно я сообразил, что они браконьерствуют в охотничьих угодьях родной деревни Эантдуду.)