Ящерицы-агамы соперничают с расписным китайским фарфором и новейшей керамикой Парижа, вместе взятыми, особенно самцы. Самки скромно окрашены в оливково-зеленый цвет с кирпично-красными пятнами по бокам, зато самцы разряжены в ярчайшие красные, голубые, зеленые и желтые цвета, которые меняют насыщенность в зависимости от силы солнечного освещения. Ящерицы часто забираются в дома, носятся на своих длинных лапах за насекомыми или затаиваются в засаде где-нибудь в уголке, непрестанно кивая головками, словно соглашаются со всеми мнениями, высказанными в их присутствии.
Мне нужно было для изучения заполучить несколько таких ящериц, и я предложил небольшое вознаграждение тому из помощников, кто первый изловит агаму после стартового сигнала. Я выходил на веранду, засекал местонахождение ящерицы по кивающей на солнце головке и давал сигнал участникам соревнования. Толпа охотников бросалась вперед. Ящерица — она обитала непременно в самом доме, вероятнее всего, под балками крыши — тотчас же замечала их; тут-то и начиналась потеха. Ящерица стремительно бросалась бежать, и самые рьяные охотники устремлялись за ней, но некоторые стратеги — Гонг-гонг и Фауги, наш второй препаратор, — выжидали, прекрасно зная повадки животного. И точно, наткнувшись на преграду, ящерица мгновенно бросалась в противоположную сторону. Решив, что настал подходящий для него момент, Фауги попытался перехватить ее в броске, остальные шарахнулись назад на бешеной скорости, споткнулись о него и повалились в кучу малу. Разумеется, ящерице всегда удавалось удрать, но тут в игру вступал Гонг-гонг. Ему было лет двенадцать, и ловок он был необычайно. Ящерица не раз едва уносила от него ноги; два раза мальчик схватил летящую голубую молнию и был здорово укушен. Один раз он поймал ящерицу, упав на нее, даже укусил ее сам, но удержать так и не сумел. И только в одном случае охота завершилась успешно — когда в нее вмешался наш невозмутимый Джордж. Потягивая чай из стакана, он сидел в кресле на веранде, и, когда ящерица остановилась перевести дух, прежде чем взлететь по стене в свое убежище, он преспокойно наступил на нее.
Без упоминания крошки геккона — самого большого друга человека в тропиках — не обойдется ни одно повествование о «паразитах», обитающих в Мамфе, хотя геккона неловко ставить даже в хвосте подобного «черного списка».
Эта маленькая ящерка (их множество форм) встречается повсюду в жарких странах и каким-то таинственным образом возникает во всяком доме, как только в него вселяется человек. Это существо, взбегающее по стенам или скрадывающее насекомых в своем опрокинутом или наклоненном на девяносто и больше градусов мирке, произносящее звонкие щелкающие тирады, не раз становилось другом одинокого человека в забытой богом глуши. Каждую ночь, как только зажигается свет, являются гекконы, и вскоре каждый из них становится личным знакомцем — вот у этого только что сломался хвостик, а у того только недавно отрос свеженький.
