Янек вскочил, схватил меня за руки и приподнял.
— И вы мне только теперь это сказали! Кто это?
— Дед твоей новенькой симпатии.
— Какой еще симпатии? — он сделал вид, что не понимает.
— Розы. Той, что на почте. Старый Лагуна говорил мне как-то, что работал на этом заводе.
Что у Янека ноги длинные, это я знала. Что натренированный парень может быстро бегать — это тоже не открытие. Но что он сумеет и меня заставить передвигаться чуть ли не рысью, этого я не ожидала.
Через заливные луга и перелесок мы менее чем за четверть часа добрались до Заколья. Просторные цехи без крыш и окон выглядели уныло. Люди боялись мин, и никто сюда не ходил. Поэтому, наверное, здания завода находились в довольно приличном состоянии, материалы для отстройки и ремонта домов искали в более безопасных местах.
Неподалеку, в виллах, которые строились для немецких инженеров, жили новые поселенцы. Там обитал и Шимон Лагуна с внучкой. Он был единственным опекуном Розы, родители ее умерли. Лагуна занимался садоводством. Кормился и тем, что продавал цветы, фрукты, овощи, и тем, что давал консультации горожанам, которые сажали цветы.
— Знаете, — говорил он, высаживая весной яркие петуньи на моем балконе, — когда я еще в войну работал в Липове, думал: вот красивые места, хорошо бы тут поселиться под старость…
Мы застали Лагуну как раз в ту минуту, когда он собирался выйти из дому. Он уже укладывал в большую холщовую сумку свое снаряжение — какие-то жидкости, мази, садовые ножницы, нож.
Лагуна обрадовался, увидев меня, но вид у него был озабоченный. Беспокойно поглядывая на часы, он угощал нас великолепной малиной.
— В кои-то веки вы собрались меня проведать, а мне, как назло, уходить нужно. С доктором я условился. Сад у него хороший, ничего не скажешь. Розы я ему сегодня прививать буду. Он даже визиты сегодняшние перенес на другой день. Уж до того он розы любит. Я ему никак отказать не мог.
Янек явно терял терпение. Я представила его Лагуне как своего племянника и сказала, что мы хотели бы поговорить с ним о важном деле.
— Ведь вы мне говорили, что во время войны работали на здешнем заводе. Отец моего племянника тоже работал в те времена здесь. Вот племянник и хотел бы кое-что узнать… — довольно неуклюже объясняла я.
— Простите, а зовут-то вас как? — старик настороженно глядел из-под насупленных седых бровей.
— Лингвен. Ян Лингвен. Отца моего звали Юлиуш.
— Лингвен, — прошептал Лагуна, — боже мой…
— Вы его знали? — горячился Янек.
