Знаменитый питомник роз графа Розенкранца сейчас представлял собой подлинный символ бунта растений против человеческой воли, которая в свое время навязывала им формы и размеры. Уже много лет розы никто не подрезал, и они брали реванш за то, что некогда им велели трудолюбиво производить цветы как можно крупней и ароматней. Непроходимая чаща разросшихся, переплетшихся ветвями розовых кустов заполнила большой четырехугольный участок, примыкающий к одной из сравнительно неплохо сохранившихся стен. Одичавшие розы цвели белыми, алыми, розовыми, желтыми цветами; цветы, однако, были мелкими и пахли слабо. Вот об этих розах заботился во время войны Шимон Лагуна. Интересно, заходил ли он сюда потом, чтобы увидеть, как пошли прахом его старания?
— Дедушка любил розы, — задумчиво говорила Роза, будто угадав, о чем я думаю, — он подчас заглядывал сюда.
— Тебя потому и назвали Розой? — спросила я.
Она кивнула. На глазах ее снова показались слезы.
Янек прервал эти грустные воспоминания.
— Знаете что? Я вас сфотографирую на фоне этих роз!..
Он отошел на несколько шагов назад — хотел поймать объективом не только нас, но и потрескавшуюся стену и чащу роз.
Потом мы углубились в развалины. Прежде всего, подсвечивая фонариками, спустились в подвалы. Спускаться туда было не трудно. В поисках сокровищ до нас тут побывали многие, и они по возможности облегчали свой путь. Где перебросили доски над глубокой расселиной, где уложили плоские каменные плиты и обломки так, что получилось нечто вроде ступенек. Нет, если, убегая отсюда, старый граф и в самом деле решился оставить в этих погребах свои сокровища, то их уже давно отсюда выудили.
Сырость, тьма и безлюдие настраивали на невеселый лад. В одном из переходов гнездились летучие мыши. Спугнутые лучами фонариков, они снялись и бесшумно закружились в воздухе, вызывая у меня дрожь отвращения.
Со вздохом облегчения выбрались мы наружу. Выщербленные, почерневшие от огня стены показались мне теперь идиллическим пейзажем. Мы сидели во дворе на срубе старого колодца, когда за углом, у разрушенных ворот, послышались мерные, неторопливые шаги. Может, теория Янека начала уже подтверждаться? Я ждала появления непрошеного гостя настороженно и, что уж там говорить, с некоторым страхом.
Однако, увидев пришельца, я расхохоталась.
— Ну и напугали же вы нас, пан Симони!
— А уважаемая пани Зузанна, может, думала, что это дух графа?
— Тут, говорят, духи водятся, — деловым тоном пояснила Роза Янеку, который недоверчиво приглядывался к пришельцу.
