Ковалев заметил, что глаза у его товарищей стали строже, он чувствовал и по себе, каким он стал внутренне до предела собранным. А Быстров перешел к более конкретным заданиям:
— Вооруженную группу Фокея Плотникова будет брать товарищ Ковалев. Синезием придется заняться… Да, Синезия я беру на себя. Нужно сейчас же, без промедления, арестовать Митрея Крюкова — псаломщика Юринской церкви, Аксинью Ложкину в Костряках… Человек со шрамом должен быть в покоях Синезия. Все надо делать разом, чтоб не спугнуть никого. Прошу, товарищи, зря под пули не лезть, действовать по обстановке. Смелость и решительность плюс разумная рассудительность — вот наш девиз, — повторил Быстров любимое изречение.
Все направились к выходу. Из двора, переговариваясь вполголоса, разъезжались верховые небольшими группами, за ними к воротам торопились пешие, проверяя на ходу оружие.
Сквозь разрывы кучных облаков проглядывал серпастый месяц. От недавно прошедшего дождя на дорогах поблескивали лужи. Покачиваясь в седле, Ковалев ехал по намеченному маршруту в сопровождении штатных сотрудников, недавно пришедших на службу в ОГПУ, да нескольких юных заводских парнишек, комсомольцев, которые добровольно вызвались помогать чекистам.
Отряд объезжал селения стороной. Ночной рейд проходил втайне, даже курение было запрещено. Дремучий лес вскоре скрыл и без того еле различимых в темноте всадников. Ехали по направлению к Гнилому логу. В Костряках к отряду присоединились комсомольцы Назарова.
Через пять часов утомительного пути добрались до бандитского логова.
— Обходить будем с подветренной стороны… — передали по цепочке приказ Ковалева.
Ковалев боялся за молодежь в отряде. Не обстрелянные, совсем еще зеленые парни. Именно поэтому в намеченной операции важна была внезапность и еще раз внезапность. Только такая тактика могла сохранить людей. Но сначала необходимо все как следует разведать: определить величину площади вражеского стана — раз, количество землянок — два, численность «лесных братьев» — три. В разведку он пошел сам, взяв с собой двух сотрудников, недавних красноармейцев. Крайние землянки оказались без людей. Зато в большой, стоявшей посредине поляны, несмотря на поздний час, видимо, шло богослужение.
— Грядет, грядет скорый конец света, — доносилось до Ковалева, подкравшегося к приоткрытой двери. — Мы должны чистыми явиться на этот страшный суд, очистив землю от безбожников, или без скорби и уныния приять смерть праведную. Есть ли среди нас такие, которых пугает праведный бой с нечестивцами? Кого страшит последнее испытание?
