— А Нижний Новгород?
— Глупо, — в голосе митрополита угадывалось раздражение. — Неужели вам до сих пор не ясно, что там сергиянцы свили прочное гнездо. Они ведут за собой паству на сближение с Советами. — Митрополит Иосиф посмотрел в сторону Синезия. — Я хотел бы послушать нашего гостя. Мне думается, располагать следует именно его возможностями. Это единственный вариант.
Епископ Синезий был готов к любым вопросам митрополита и поднялся с кресла уверенно и неторопливо.
— Мы пока с органами ОГПУ живем в мире и согласии, друг друга не обижаем. — Ирония Синезия пришлась по нраву присутствующим, в келье произошло некоторое оживление. — Своей деятельности не прекращаем ни на минуту, при этом, конечно, придаем конспирации первостепенное значение. От нее в конечном счете зависит успех нашего дела. У нас, как нигде…
— Если бы мы, епископ Синезий, попросили вас возглавить запасной центр, — перебил оратора митрополит. — Вы не отказались бы?
Такого оборота Синезий не ожидал. Он на момент был выбит из завидного равновесия. Но выдержка и на сей раз не подвела его, хотя все нутро в нем ликовало.
— Ваше преосвященство, я скромный священнослужитель, воспитывался у дяди иеромонаха. Беззаветная храбрость и геройство святых, мучения апостолов и терпение великомучеников — все это с ранних лет вошло в меня, можно сказать, с молоком матери. Она была страстно верующая женщина и научила меня высоко ценить и беречь жизнь для достижения идеалов. Но если потребуется, то я готов и умереть, не обесчестив веры, по образу и подобию святых, во славу духа истинно православной церкви. — Синезий глубоко вздохнул, а потом продолжил еще откровеннее и решительнее: — Я считаю, что среди духовенства, особенно среди его низших слоев — монахов, дьячков и прочих чернецов, появилось много вольнодумцев. Многие из них недостаточно подготовлены для великой миссии истинно православной церкви. Я считаю долгом своим приблизить их к нашим святым идеалам. Мой долг очистить лоно церкви от имеющих противную нам ориентацию. А посему рад служить иосифлянской ориентации за истинно православную церковь, — последнюю фразу Синезий подчеркнул особо. — Принимаю ее всем сердцем. Я весь на виду, отцы святые, верую в триединого бога-отца и сына и святого духа!
Послышался ровный гул одобрения.
— Не перевелись, оказывается, истинные служители церкви российской, — старческим надтреснутым голосом патетически произнес советник его преосвященства митрополита.
