— Помилуй бог, — говорила она слабым голосом. — Век мой уже немалый, шестой десяток к концу подходит, к смерти готовлюсь. Креста на вас нет, безбожники. Неужто не видите, что не жилец я и не работник. Третий год молюсь, прошу у бога, чтобы прибрал меня поскорее.
У Аксиньи очутился Вася в непонятном для него мире. Впервые за несколько месяцев он досыта наелся душистого пшеничного хлеба. На пасху она напекла куличей, шанег[20] и пирогов, да еще откуда-то принесла много готовой стряпни. Все время Васю притягивали к себе толстые позолоченные книги, стоявшие на широкой полке, но он боялся даже прикоснуться к ним. Это не ускользнуло от цепкого взгляда Аксиньи. Каждый вечер после сытного ужина она стала оставлять Васю за столом, а сама, присев на сундук, покрытый серебристой парчой[21], рассказывала о том, что многие из тех книг когда-то были в царском дворце и достались ей от деда, служившего в храме божьем в Питере при самом царе-батюшке.
— Пропечатана в сих бесценных книгах вся мудрость жизни, — говорила она, при этом ее глаза загорались, как светлячки на кладбище. И непременно вразумляла Васю: — Заруби себе на носу, человек должен щедро возблагодарить своего близкого за благодеяния, и это смягчит его житейские грехи.
— Какие грехи? — недоумевал Вася.
— Один бог без греха — запомни. За нелюбовь к церкви и господу богу, живущему в ней, как учит святое писание, да будет проклят всякий. Все в мире, Вася, творится не нашим умом, а божиим судом.
— А вы очень любите святое писание? — спросил Вася.
— Когда я жила в монастыре, то неотрывно читала эти писания, — показала она на книги, — ночами просиживала над творениями Луки, Иоанна, святителя Тихона — это агромадные деяния. Я так тебе скажу, Вася, жизнь — это хитрость из хитростей, мудрость из мудростей. Вот, к примеру, ты обморозился или захворал, одолевает тебя кручина, што ты должен делать?
— Лечиться, — выпалил Вася.
— Вот и дурачок! — возмутилась старуха. — Надо не только читать божественное писание, но и бога молить, почаще предаваться внутренней молитве. Знай, что бальзам сердечной молитвы лучше всяких лекарств. Молитва не токмо излечивает наружную боль, но и исцеляет душевные недуги рабов божиих. — Она старалась, чтобы Вася не пропустил ни одного ее слова. — Моля бога сызмальства, человек очищается от грехов своих. Злые духи, каковые, яко львы рыкая, ходят по свету и ищут поглотить человека, такового чаще обходят стороной. Святые люди всегда блаженны. — Аксинья осенила себя крестным знамением и вдруг заметила, что внук не слушает ее, и прекратила поучение, замолчала.
