– Правда, – сказала она, несмело улыбнувшись, – легче стало.
– Не терпи, сразу говори. Мне ж всмотреться надо не глазами, а просто так могу и не видеть.
– Спасибо, сынок, – сказала она странным голосом. И с ходу продолжила, переключаясь на обычный тон: – Тут Алевтина пришла, посмотришь?
Алевтину я помнил. Тоже из здешних теток. Вроде не вредная, но не особо зажиточно живет.
При моем появлении женщина вскочила, судорожно комкая в руках небольшую корзинку, не иначе гонорар в натуральном виде, и сбивчиво заговорила. Прежний хозяин тела ничего б не понял, да она и не пыталась объяснить. Так, выговориться требовалось. Дело оказалось не в болезни или еще какой ерунде на манер сведения шрама. Ее муж уехал в Америку, собираясь там устроиться и затем вызвать семью. По слухам, за океаном чуть не золотом мостовые вымощены, и каждый третий, если не второй, может стать миллионером. В смысле если сравнивать со здешними заработками. Из невнятного рассказа мимоходом выяснилось, что едут многие. Но там какие-то сложности с въездом после войны. Прежде всех подряд пускали, а теперь с разбором. Вот мужик ейный и собирался вызвать позже. Такое позволяется, когда можешь предъявить некую сумму, гарантирующую, что не станут обращаться за помощью, а сами себя прокормят. В целом ничего нового. В мое время тоже всех подряд в Европу не пускали, но лезли толпами нелегалы через южную границу. А мы их ловили, стрелять запрещалось. Но если уж попадался, всю требуху отбивали. Сказано «подавай просьбу», чего ж лезешь через колючку?! Тут главное, чтоб камера вовремя сломалась и не поймали на горячем. А своих не сдавали. Такого доносчика потом в выгребной яме недолго найти.
– Раньше письма приходили, – сказала Алевтина с тоской, – уже год ни слуху ни духу. Ты ж можешь сказать, все ли в порядке? – От надежды в голосе так и передернуло. – Женьке подсказал про мальца…
Если б я знал, как тогда вышло. Пришла неизвестно откуда подсказка, а я ни ее, ни мальчишку не помнил. Это от Николки, не от меня и несознательно. Вот сейчас пытаюсь нечто узнать, и шиш. Полная пустота.
– Вещь какую-нибудь его.
Она с готовностью вывернула на стол ту самую корзинку. Забавно, но лучше меня сообразила. Или у здешних сенсов в порядке вещей такие штуки?
Перебрал все подряд. Письма, старая рубашка, пояс рваный, фотографии. Свадебная, еще одна. Она сидит, он стоит рядом, положив руку на плечо, и оба смотрят с тупым видом. У нас бы две тысячи объемных снимков показали, да еще и движущиеся изображения. А здесь в рамку и под стекло. Редкость. Впрочем, даже извлеченная карточка никакого отклика не дала. А вот обычная пуговица неожиданно откликнулась. Картинка достаточно ясная и абсолютно точно не имеющая отношения к здешним реалиям. Высотные дома, множество машин и женщина, которую обнимает бывший хозяин пуговицы. Ему с ней хорошо.
