В прошлый раз он стрелял в Кувалду на улице Гоголя, днем и при большом стечении народа. Отступив в сквер перед площадью Павших Борцов, он нырнул в заранее открытый люк тепловой сети, задвинув за собой тяжелый чугунный диск, а еще через десять минут выбрался на поверхность в административном дворе драмтеатра и спокойно ушел из довольно быстро оцепленного района. Здесь этот трюк провести было невозможно, да и рискованно уходить таким образом второй раз подряд.
Маршрут свой Молибин рассчитывал по времени, в глубине души радуясь постоянству генерала и неизменности его привычек. У бывшего ресторана "Острава" он дожидался, пока генерал со своими заместителями выйдет из подъезда здания УВД, и шел следом. Только у кинотеатра генерал с заместителями сворачивали налево, а Молибин продолжал идти прямо, миновав продовольственный магазин, сворачивал на Сурскую и мимо бани выходил на точку встречи с милицейской компанией. Вначале ничего не получалось, но он рассчитывал все по секундам и добился того, что в любое время мог оказаться прямо перед генералом Тикачевым и в последний раз неприятно удивить его.
Убедившись, что он готов, Молибин выписался из гостиницы. Он был словно заряжен на новое убийство. Одна мысль неприятно тревожила его: а если кто-нибудь проник в его тайну и теперь осторожно и хитро направляет его действия? Если информация не соответствует действительности и Тикачев - мент, мешающий жуликам, а он, Молибин, лишь сыграет им на руку. "Не дури! - возразил себе Молибин. - Ты же сам слышал его разговор с Кувалдой. Там - сам слышал неясностей не осталось, все прямым текстом рубили!" И все-таки мысль о чужом влиянии была Молибину неприятной. Он прошелся по городу, посидел среди цветущих роз в сквере на проспекте Ленина, прогулялся по набережной и посмотрел на часы. Пора было выполнять то, для чего он пришел в этот мир
В городском саду из деревянной щели уже не действующего аттракциона он достал тяжелый промасленный сверток. Кусты надежно загораживали от любопытных глаз, И он быстро привел пистолет в порядок и привинтил глушитель. Некоторое время он сидел на полуразвалившейся от времени скамейке. День был прекрасен, и Молибин вдруг пожалел, что ему приходится убивать в такой вот чистый и светлый день. Но времени уже не оставалось, забот впереди было еще ой-ё-ёй сколько, само время подгоняло его, заставляя быть жестким и безжалостным.
Завернув пистолет в легкую летнюю курточку, Молибин вышел на свой наблюдательный пункт. Более всего. он сейчас боялся, что не раз проверенный и Досконально изученный график движения Тикачева вдруг нарушит какая-то нелепая случайность. С движением минутной стрелки он нервничал все больше и больше. Чтобы успокоиться, Молибин бросил в рот пластиночку жвачки. Где же эта скотина?
