Феникс | страница 10
За размышлениями Захар и не заметил, как сердце прихватило. У вора сердце болеть не должно: ты только слабость свою покажи, эти волки, что вокруг суетятся, враз тебя вместе с мослами схавают.
Поэтому недуги свои Захар от команды тщательно скрывал, ради того и водочки в компании не гнушался принять, но только он один знал, как тоскливо сжимает сердце жесткая рука костлявой.
Пришлось вставать, принимать кардофен и прочую пакость, выписанную знакомыми лепилами. Подумал немного, достал из холодильника коньяк, в сомнении посмотрел его на свет - но пить раздумал.
Вернувшись в комнату, Захар сразу почувствовал недоброе.
Сквознячком потянуло по полу, холодя босые ноги. А откуда ему, спрашивается, взяться, сквознячку, если форточки он всегда тщательно прикрывал, а балконная дверь и вовсе никогда не открывалась?
- Кто здесь? - хрипло спросил Захар, останавливаясь в дверях.
- Свои, - послышался странно знакомый голос.
- Свои ночью дома сидят, - проворчал Захар, осторожно шаря взглядом по комнате и одновременно нащупывая нож в кармане халата. По старой воровской привычке он с ножом никогда не расставался, даже на улицу брал с собой, хотя бы и перочинный; игрушка вроде, а в умелых руках - смертельное оружие. Если, конечно, владеть им умеешь. Нож был на месте, и Захар, сжав ручку, осторожно сунулся в комнату.
Шагнул - и замер в бессильном и злом изумлении. Да и любой бы над собой всякий контроль потерял - в кресле, по-хозяйски скрестив ноги, сидел, недобро щурясь и сутулясь, Геннадий Михасенко, которого еще позавчера вечером на стрелку с ангелами отправили.
Но не видно было, чтобы смерть ему особенно повредила. Михасенко лениво курил сигарету, поигрывал блестящим пистолетиком и ждал, когда Захар немного придет в себя и разродится необязательным и оттого глупым вопросом.
Но Захар до этого не унизился и оскорбленную добродетель лепить не стал. И здоровкаться с покойником не стал. Кто же с покойниками здоровкается? Покойники в могилках лежать должны, чего они по чужим квартирам, суки, шастают?
- Не добили тебя, выходит, мои пацаны? - спросил он, кончиками пальцев гладя в кармане халата нож и расчетливо прикидывая, как ему этого фраера отвлечь немного. Секунды, а может, и доли какой малой не хватало трезво оценивавшему свои шансы Захару. - Прямо не верится даже. Как это ты ускребся?
- Твои костоломы свое дело хорошо знают, - сказал Михасенко хрипловато. Пристрелили, как ты и приказывал. Только промашка у тебя маленькая вышла. Ангелы на небе меня пожалели. Взяли и на разборку с тобой отпустили. Говорят, не по-божески ты со мной обошелся. Ну что, давай баланс подводить, Захар?