– Нам придется уехать из города? – спросила она. – Это прислал Олтарос?
Сетенай взял со стола вторую часть письма, развернул и приложил обе половинки так, чтобы ключевой знак совпал.
– Нет, не думаю, – ответил он. Ксорве с облегчением отметила, что его голос звучал заинтригованно. Когда что-то привлекало его внимание, он переставал гневаться. – Если бы Олтарос знал, где мы, он бы явился лично.
Он снова посмотрел на бумагу. Изорванный символ напоминал застарелое пятно крови – неподвижное, но яркое.
– И я очень сомневаюсь, что Олтарос стал бы добавлять к оберегу пепел лотоса. Нет. Это кто-то другой. Кто-то, кто еще меньше расположен ко мне, – он задумчиво улыбнулся, – и все еще лелеет свою обиду.
– Не понимаю, – сказала Ксорве. Она ни за что бы в этом не призналась, не будь она такой измученной. Голова будто наполнилась слизью и булавками. Напряжение сменилось облегчением, и ее клонило в сон. – Мы в опасности?
Сетенай продолжал улыбаться. Казалось, Ксорве пропала из его списка неотложных проблем.
– Не особенно. Это едва ли можно счесть серьезным покушением на мою жизнь. А ты и вовсе не должна была открывать послание.
– Я знаю, я не… – ответила она.
Он покачал головой.
– Оно предназначалось мне. Своего рода ход в игре. Маленький отравленный дротик. Оранна может преследовать разные цели, но она не желает мне смерти.
– Оранна… та самая Оранна? Хранительница архивов? – удивилась Ксорве.
– Она не простила мне того, что я оставил ее в Доме Молчания, – ответил он.
Ксорве прекрасно помнила, как застала Оранну в архивах вместе с Сетенаем, и взгляд, которым эти двое обменялись. И тут ее осенило, что мог означать этот взгляд.
– Вы хотите сказать… – начала она, но не могла придумать, как сформулировать.
Ей было удивительно трудно представить, что Сетенай мог… вроде как мог… ну, он вовсе не старый… но, может быть, она не так все поняла?
– Между вами была… любовь? – спросила она, не поднимая взгляда. Неправильное слово. Слишком примитивное и обыденное.
– Любовь? – переспросил Сетенай. В его голосе слышалось изумление – как будто Ксорве была попугаем, неожиданно выучившим новое слово. Ксорве вжалась в диван. – Нет, не думаю, – продолжил он задумчиво, как будто такая идея никогда не приходила ему в голову.
От Синих Вепрей она набралась знаний о том, как люди могут проводить свободное время, и узнала всевозможные слова, которыми эти занятия описываются, но думать об этом и Сетенае в одном предложении было выше ее сил.
