Дарованная генсеком свобода накопления капитала породила с тем и обратную сторону медали: в обществе появились те, кто умом и усердием не был обременен, но хотел все и по возможности сразу. Эти в большинстве своем молодые и прекрасно развитые физически люди в самые короткие сроки заняли в обществе свою экологическую нишу. Как уже говорилось, умом они обременены не были, но настроены были решительно, и каждый из них мечтал иметь иномарку не хуже, а лучше той, на которой разъезжал бывший комсомольский лидер Бузулуцка. Люди этой категории близки по своей природе к шакалам, лучше всего они себя чувствуют в стае. Права древняя пословица: вместе и батьку бить веселее!
В этот несчастный для них вечер группа молодых и ретивых вымогателей приехала в Бузулуцк из отстоящего от него на пятьдесят километров Витютинска, чтобы малость пощипать откормленного и беспечного гусака, которым они считали Владимира Богунова. В отличие от областных вымогателей, уже пересевших на последние модели «жигулей», провинциальные рэкетиры прибыли в Бузулуцк на мотоциклах «Ява». Были они, несмотря на жару, в кожаных черных куртках, а некоторые и в кожаных же штанах.
Разомлевший от своей влюбленности Гней Квин Мус как раз пил ледяную пепси-колу, которой его угощал Вован. Как бывший комсомольский лидер Вован сразу понял все прелести дружбы с римскими легионерами и при встрече всегда снабжал их резиново-техническими изделиями для безопасного секса или угощал прохладительными напитками. Прохладительные напитки нравились всем, но к резиново-техническим изделиям легионеры некоторое время питали стойкую неприязнь. «Да разве можно живородящее семя на ветер бросать? — недоумевали легионеры. — Будет так, как Юпитер захочет!»
Гней Квин Мус пил у дверей в киоск ледяную пепси-колу, когда один из приехавших джентльменов удачи попытался плечом оттеснить его в сторону. С таким же успехом он мог попытаться отодвинуть быка Миколая Второго в период любовного гона на выгоне колхоза «Третья реконструкция».
— Братила! — неприветливо сказал приезжий. — Много места занимаешь. Спорим, я в тебя ножиком ткну и не промажу?
Гней Квин Мус вопросительно глянул на побледневшего Вована. Тот уже был наслышан о местном Береговом братстве и, конечно же, понял, кто нему пожаловал.
— Ты меня не понял, козел? — уже угрожающе сказал приехавший и достал выкидной нож. Раздался щелчок, и блеснуло лезвие. Лучше бы он этого не делал! Кто такой козел, Гней Квин Мус уже знал, и это словосочетание в совокупности с опасно блеснувшим лезвием говорило об угрозе.
