Митрофан Николаевич посидел, задумчиво барабаня пальцами по столу.
— Списки-то большие? — с натужной небрежностью спросил он.
Дыряев усмехнулся. Все-таки он был опытным сыщиком, хотя и сельского масштаба.
— Есть вы в этих списках, Митрофан Николаевич, — сказал он. — Под третьим номером вы в них значитесь.
— Под третьим? — Голос первого секретаря обидчиво дрогнул.
— А под первым номером у него Соловьев записан, — доложил Федор Борисович благодушно. — И я под вторым. Мишка Соловьев у него в прошлом году самогон изымал, а я на него штраф накладывал. Вот он нас и вывел на первые места.
— Мелкая личность, — сказал как сплюнул Митрофан Николаевич.
Он привычно подошел к окну, постоял, глядя на улицу.
— Подсыхает, — отметил он. — Того и гляди какую-нибудь комиссию принесет. Куда мы наших иностранцев денем?
— А если сказать, что это солдатики на посевную прибыли? — встал за спиной первого секретаря начальник милиции.
— А что? Научим Птолемея на майора отзываться, китель с бриджами да фуражечку я у райвоенкома возьму… А что до языка, то здесь уж совсем просто — скажем, что часть из кавказцев. У них там столько мелких национальных групп, что поверят, за милую душу поверят!
— А потом нам все это боком вылезет, — язвительно сказал Митрофан Николаевич. — Как в области нашу брехню поймут, так сразу наши партбилеты и плакали. Выпрут нас, Федя, со свистом.
Дыряев пожал плечами.
— Тогда выдадим их за студенческий стройотряд, — упрямо предложил он. — Составим фиктивный договор, у меня поддельная печать Махачкалинского университета с прошлого года еще осталась… Комар носа не подточит!
— Ага, — злорадно сказал предисполкома. — Ты на их морды подивись! Знайшов студентов! Краще з табором договор заключить! Строгого режиму. Працуюете над разними там складними проблемами, сушите голову!
— А что? — неуверенно сказал Дыряев. — На филфак они, конечно, не потянут, а вот на физкультурный институт запросто. Там и не такие типажи встретишь!
Митрофан Николаевич побагровел, что само по себе уже было плохим предзнаменованием.
— Ты, Федор Борисович, не на начальника милиции похож, ты больше на великого комбинатора смахиваешь. Все норовишь партийное руководство в какую-нибудь уголовщину втравить!
— Я? — Дыряев широко развел руки, и стороннему наблюдателю могло бы показаться, что он пытается обмерять хозяина кабинета. — Обижаешь, Митрофан Николаевич. Я же хочу как лучше. Узнают про этих римских гавриков — и прощай спокойное жилье. Комиссии понаедут, ученых академиков на дюжины считать станем, иностранцев понаедет как грязи. Мне, Митрофан Николаевич, все одно — дальше пенсии не пошлют, меньше персональной не дадут. О тебе душа болит. Тебе еще район вести и вести к победе коммунизма. А ну как признают, что ты не потянешь в новых условиях?
