— Но позвольте!
— Доказательство налицо. Мы нашли у вас оригиналы. За это вы ответите перед судом. Меня интересует только фактическая сторона дела. Признаете ли вы себя виновной?
Она молчала. Не сказала ни слова. И я приказал ее увести, потому что вина была очевидна и без признания. Дядю, если он в этом замешан, она не выдаст. По крайней мере мне так казалось. У нее был железный характер, а такие люди выдают другого только тогда, когда хотят ему отомстить. Но я был уверен, что дядя и покойный Местек знали друг друга, хотя ничем не мог это доказать.
Я не надеялся, что обыск у Братислава Подгайского даст какие-то результаты. Дядя не настолько глуп, чтобы держать у себя в квартире что-то недозволенное. И, кроме того, мне меньше всего хотелось его вспугнуть. От него ниточка тянется к Местеку, от Местека к Пецольду, и еще остается загадочная гибель Местека. Я в сотый раз начинал верить, что Подгайский и Пецольд — одно лицо, и сто раз отвергал это предположение как очень соблазнительное, но неподходящее. Единственным человеком, знавшим Пецольда, был Кунц, а Кунц не узнал его. Притворство я исключал. Словом, ясно — это не он.
Я решил установить слежку за Подгайским, благо уже не нужно было следить за пани Ландовой.
И правильно сделал. На другой день утром мне позвонили с вокзала и сказали, что Подгайский купил на следующий день билет на скорый поезд до Подмокли. Аккуратные люди всегда покупают билеты заранее. Так как Подмокли и Дечин — почти одно и то же, я решил, что поеду с ним. Я не рискнул следить сам, ведь он мог меня узнать, поэтому наш сотрудник сел с ним в купе, а я — в другой вагон.
На станции назначения выходило всего несколько человек, так что я видел, как Подгайский со своим «телохранителем» направился к автобусу. С собой у него был только портфель, видно, он не собирался задерживаться в Дечине. Я не мог ехать с ними в автобусе и взял такси.
Дядя вылез из автобуса и в сопровождении нашего сотрудника направился на окраину, где он разыскал низенький домик. Этот домик я знал. Раньше в нем жил Франтишек Местек. Я зашел в маленькую кондитерскую и заказал кофе. Дядин «телохранитель» исчез за оградой.
Через десять минут дядя вышел из домика. Я договорился с нашим сотрудником, что он оставит мне записку в районном отделении милиции. Они ушли, и я позвонил у крыльца домика. Вышла старуха, очевидно, бывшая квартирная хозяйка Местека.
— Скажите, пожалуйста, жил здесь пан Местек? — спрашиваю.
