Вася Конаков | страница 19
Майор выглянул из кабины и спросил:
— Все?
— Все, — ответило сразу несколько голосов из кузова.
— Поехали… — майор хлопнул дверцей.
Машина тронулась.
— Куда это нас везут? — спросил Сенька кого-то сидящего рядом на борту. Стало совсем уже темно, и лица превратились в белые расплывчатые пятна.
— На передовую, куда ж… — коротко ответил совсем молодой голос.
— На передовую? — Сенька почувствовал, как все в нем замерло.
— Не слыхал, что ль, что майор говорил? В полк там какой-то. Пополнение. Добровольцев собрали из ходячих.
Сенька схватил соседа за руку. У того даже хрустнуло что-то.
— Врешь…
Сосед выругался и попытался отодвинуться:
— Пьяный, что ли? На людей бросаешься.
Сенька ничего не ответил. Он увидел вдруг над собой небо, страшно большое и высокое, увидел звезды, много-много звезд, совсем таких же, как дома, на Енисее, и ему вдруг страшно захотелось рассказать кому-нибудь, как хорошо у них там, на Енисее, гораздо лучше, чем здесь, как проснешься иногда утром и двери наружу не откроешь — все снегом замело…
Он ткнул соседа в бок:
— Ты откуда сам?
— Чего? — не расслышал сосед.
— Сам откуда, спрашиваю?
— Воронежский. А что?
— Да ничего. Просто так… А я вот из Сибири, с Енисея… — он сделал паузу, ожидая, что сосед что-нибудь скажет, но тот молчал, держась обеими руками за борт. — Река такая есть — Енисей. Не слыхал? Весной разольется — другого берега не видно, совсем море. А когда лед трогается, вот красота. Тут небось и реки не замерзают вовсе…
Боец ничего не ответил. Машина круто повернула, и все навалились на правый борт. Сенька плотнее надвинул пилотку, чтобы не снесло, расстегнул гимнастерку и вдохнул полной грудью свежий, напоенный запахом меда ночной воздух.
— Холодок, хорошо…
— Через час согреешься, — мрачно буркнул сосед и отвернулся.
Машина прибавила скорость.
Они ехали среди высоких нескошенных хлебов, сворачивая то вправо, то влево, через разрушенные села, через рощи и лесочки, наклоняя головы, чтоб ветки не били по лицу. Ветер свистел в ушах, и где-то впереди, точно зарницы, вспыхивали красные зарева и медленно всплывали вверх и затем падали ослепительно яркие ракеты.
Потом они долго сидели у стенки какого-то полуразрушенного сарая, и где-то совсем рядом строчил пулемет и рвались мины, и курить им строго-настрого запретили, а немного погодя пришли какие-то двое и раздали им винтовки и гранаты.
Сенька винтовки не взял, только гранаты — шесть «лимонок» и две «РГД». Растыкал их по карманам и повесил на пояс.