Боровск — живописный городок, окруженный лесами. От слова «бор» и его название. Река Протва змейкой вьется по окраине города и еще больше украшает его окрестности.
Но молодого учителя Боровск встретил недружелюбно. Среди жителей города было много раскольников[1], которые ко всем, кто не придерживался их религиозных взглядов, относились с осторожностью и опаской, а подчас и враждебно.
Началось с того, что приехавшего учителя никто не хотел взять к себе на квартиру. Вдруг он курит! Вонючий табак противен истинной вере. И получалось так, что дома стояли пустые, а жить приходилось в гостинице. Это было дорого и неудобно. Наконец, после долгих поисков и мытарств квартира нашлась. Начались занятия в училище, наступила самостоятельная жизнь. Значит, теперь можно основательно заняться опытами с летательными аппаратами. Ведь мечты о покорении воздушной стихии не давали Циолковскому покоя ни днем, ни ночью.
В маленьком домике, где он жил с семьей, подчас не было денег на покупку обуви, но зато везде, куда падал глаз, стояли различные приборы и модели, сделанные руками самого изобретателя. В те годы Циолковский много работал над расчетами металлического управляемого аэростата.
— Хороший учитель, — говорили про него в городе, — но только он… того… у него, видать, «не все дома». Отец семейства, а все какими-то игрушками занимается. В праздники и то все чего-то мастерит и строгает.
И по городу как анекдот ходил рассказ о том, что в день своей свадьбы Циолковский возился с каким-то станком. Это ли не позор! Жена у него добрая, а другая ни за что не простила бы такого невнимания.
А некоторые прямо называли молодого учителя сумасшедшим. Жена Циолковского Варвара Евграфовна с досадой передавала мужу все, что говорили о нем боровчане, и Константину Эдуардовичу становилось горько. Не хотелось разговаривать с соседями, бывать у них. Зачем? Эти люди только смеются, а кому приятны насмешки, даже если твердо знаешь, что ты их не заслужил. Зато в училище Циолковский шел с удовольствием. Ребята не думали, сумасшедший или нет их учитель. Какое им дело до того, что о нем болтают взрослые, им с Константином Эдуардовичем очень интересно, и стоило тому назначить прогулку в лес или на реку, как они гурьбой бежали на его зов. Радость общения с детьми немного скрадывала неприятности, которые преследовали изобретателя на каждом шагу.
Особенно плохую память оставили 1887 и 1888 годы.
Осень была теплая, и вода на реке долго не замерзала. Но, наконец, под напором декабрьских морозов она сдалась и угомонилась. Все любители коньков поспешили на лед. Он был чист, гладок и отливал заманчивой синевой. Скоро метели и морозы испортят его, появятся сугробы и трещины, и для катания останется только узкая полоска, защищенная от ветра и снега высоким берегом. Но пока на реке ледяной простор, глядя на который так и хочется стать на коньки и помчаться во весь дух.
