Вот и теперь урон врагу был нанесен огромный. Голые тела ярко выделялись на зеленом поле. Подсчет, проведенный наблюдателями, был более или менее точным: около 1500 человек.
Вероятно, там было порядочно раненых, а то и просто залегших, спасающихся от смерти.
До конца дня среди наших воинов только и было разговоров, что об этой «атаке».
Безгинов доволен: есть новый материал для очередной оперативной сводки. Фразы, набившей оскомину, — «без перемен», — в этой сводке не будет; она расскажет о событии, выходящем за рамки обыденного.
Эта атака произвела впечатление на наших солдат, но обратное тому, которое ожидало вражеское командование. Бойцы рассказывали о ней в анекдотическом духе.
Только силой палочной дисциплины, силой страха можно заставить войска идти в бой с малой вероятностью его выиграть. Если же в этих войсках исчез или вовсе не было живого интереса к тому, за что они воюют, — это самое страшное для воюющей стороны. А какой интерес, какой идеал мог быть у рабочего или крестьянина, одетого в солдатский мундир и неизвестно за что воюющего? Он выполнял приказ, только подчиняясь силе принуждения. Эта внешняя покорность не способствовала поднятию боеспособности вражеских солдат. Они при первой возможности сдавались нам в плен и на Дунае, и под Одессой, и здесь, под Севастополем.
Наконец-то получено известие, что на Керченском полуострове в первых числах мая начнется наступление. Теперь уже можно будет полностью использовать танки и прочую технику. Против керченской группировки войск, по нашим данным, находятся десять немецких дивизий. Значит, у нас там превосходство в живой силе (почти в 2,5 раза). Это вселяет веру в успех операции, хотя плохо, конечно, что за прошедшее время противник сумел произвести перегруппировку своих войск и прочно закрепиться. Преодоление заранее подготовленной обороны, если у обороняющегося достаточно авиации, танков и огневых средств (а у немцев их достаточно), приведет к значительным потерям наших войск.
Во время одной из наших утренних встреч Петров с присущей ему прямотой поставил «керченское сидение» в вину начальникам, возглавляющим фронт. Он сказал:
— Нам приказано оборонять Севастополь, мы обороняем. Им приказано наступать, а они засели в обороне и из-за медлительности потеряли время, выигранное в начале сражения. Теперь сбить немцев не так-то легко. Будут лишние жертвы, потеряна внезапность ошеломляющих ударов.
Завтра Первомай. Наш любимый праздник, первый в условиях войны.
