Севастопольские записки | страница 92
— Куда я поеду — дежурный по связи будет знать, у него спросите, он свяжет меня с вами.
У Ивана Ефимовича такой метод: обязывать дежурного по связи следить за каждым его шагом, а сам он в свою очередь всегда ставил дежурного в известность, где находится. Благодаря этому мы почти всегда знали, где в данный момент находится командарм.
К сожалению, были у нас и такие начальники — сядет в машину, никому ничего не скажет и уедет. Куда — никто не знает. Разыскивай его потом по всему фронту, теряй время — самое дорогое на войне. Найдешь, доложишь и слышишь в ответ: «Почему не доложил раньше?» А кто виноват? Он сам, вернее его нехорошая привычка.
Нечто подобное случалось и с офицерами связи армии. На фронте многие командиры, в том числе и я, пренебрежительно относились к офицерам связи. А ведь они являлись не только передатчиками распоряжений, но и доверенными лицами своих старших командиров. Помню, Николай Иванович Крылов указывал мне на это еще в первые дни обороны Севастополя. Он говорил: «Не теряй связи со связистами, это нервы, а иногда и мозг войск».
12 апреля мне приказали возвратиться на основной командный пункт, оставив вместо себя одного из офицеров отдела. Немцы, как предугадал командарм, не решались повторять контратаки. С утра постреляли немного, мы соответственно насторожились, но все обошлось почти мирно. Артиллерийский полк Богданова ответил на их огонь своим, и, кажется, удачно. У них там что-то взорвалось: очевидно, наш снаряд попал в склад боеприпасов, а может, в выложенные на огневых позициях снаряды.
До обеда почти без перерыва говорил по телефону со штабами частей. Отовсюду докладывали, что тихо. В немецких траншеях ничего подозрительного, что говорило бы о подготовке к контратаке.
Николай Иванович Крылов все чаще бывает в штабе. Он с трудом передвигается и быстро устает, но всем интересуется. Я очень рад его появлению. Подробно доложил ему о происходящих событиях.
В штабе все по-прежнему. Работники «сидят на сводках», уточняют потери личного состава нашего и вражеского и конфигурацию переднего края обороны. Вместе с ними и я уточняю линию боевого охранения, благо во многих местах сам был.
С Балаклавского направления возвратился Безгинов. Доложил, что там ничего существенного не произошло. Враг ведет себя спокойно.
Жизнь на фронте почти вошла в «оборонную» норму: постоянная, но редкая стрельба из винтовок, пулеметов, минометов и артиллерии. Есть с обеих сторон убитые, раненые и контуженные. Но ни атак, ни контратак.
